иероглифами. Семен Петрович поморщился, но отступать было поздно.
– Здравствуйте, уважаемая. А я к вам по делу. Хищник и будущая жертва обменялись мимолетными взглядами, по итогам которых почётный пирамидостроитель почувствовал неприятную пустоту под ложечкой. Татьяна Николаевна же, наоборот, расцвела и, широко улыбнувшись, жестом пригласила гостя сесть.
– Как Вас звать-величать? Сеня входил в роль.
– Татьяной Николаевной, можно просто Татьяной Николаевной.
– Знаете, Татьяна Николаевна, батюшка мой из купцов были. Демидов, может слышали? Татьяна Николаевна утвердительно кивнула головой и незамедлительно предложила на выбор: чая, кофе или элитного коньяка из запасов отбывающего ныне срок бывшего главного бухгалтера.
– Коньяк хорош, – подмигнула она, всем своим видом демонстрируя, что грустная история предшественника её никоим боком не касается. Она понятия не имела, кто такой Демидов, поскольку такие тонкости о России в КНДР не изучали. Тем не менее, курс языка жестов и физиогномики она прошла. Гость врал, это ей было ясно день. В ней проснулся инстинкт охотника, есть такой у аудиторов, ревизоров и следователей уголовного розыска.
– Так вот. Облажался батюшка. Незадолго до смерти решил стать главным меценатом Рассеи, планов исписал, что ваших гроссбухов, но реализовать не успел. Перед смертью со слезами умолял меня исполнить фамильный долг. Тут Семён Петрович профессионально выдавил скупую мужскую слезу и демонстративно смахнул её, целясь Татьяне Николаевне в глаз.
– Так вот, наипокорнейше желаю помочь вашему благородному заведению осуществить, так сказать, заботу божескую о нуждающихся членах гражданского общества.
Фараон, внутри прораба криминальных построек, расправил крылья, голос его окреп, аура посланника щедрости божьей расширялась и расширялась, лишь ненадолго застряв в дверном проеме. По идее Семёна Петровича, Министерство отдает на баланс его благотворительного фонда «Крошки Ангела» значительное число домов престарелых, сиротских приютов и домов малютки, преимущественно находящихся в черте города крупных областных центров. Он, в свою очередь, доводит их до состояния малого императорского дворца Романовых. Ну, на крайняк, дачи Брежнева, после чего кладёт жизнь на алтарь заботы о них. Денно и нощно, аки пчела божия. Да, совсем забыл: один из блистательных новоимператорских дворцов, согласно плана не знающего жадности Семёна Петровича, должен был отойти в полное владение Татьяны Николаевны. Не подумайте дурного: лишь дух неугомонного купца Демидова настойчиво требовал от потомка не обделить Татьяну Николаевну достойными её личности апартаментами.
Татьяна Николаевна, похоже, глубоко прониклась скромной идеей посланника Доброты. На глазах её блеснула слеза и, извинившись, она отошла к столу накапать себе положенное число капель валидола. Взгляд её задержался на невзрачной