Суд над цезарями. Первая часть: Август, Тиберий. Шарль Бёле

не забуду, что я – дочь императора».

      Эта родовая гордость, которой она была одержима и которая была одной из ярких черт её характера, внушала ей презрение и даже более строгое отношение к тому лицемерию, которое проявлял её отец и которое заставляло его падать на колени перед народом, умоляя не называть его диктатором, тогда как он, по сути, был гораздо больше, чем диктатор.

      Она доводила эту гордость до крайних пределов; она была неистовой, как её страсти; она доказала это пугающими словами. Однако нужно дойти до конца: что сказал человек из императорской семьи, почему бы мне не повторить это вам? У неё было пятеро детей от Агриппы, трое сыновей, которых я вам назвал и о чьих коротких судьбах я вам рассказывал, и две дочери, Юлия и Агриппина. Эти пятеро детей поразительно походили на своего отца; это удивляло всех, особенно близких Юлии, которые мало стеснялись с ней и однажды спросили, как получилось, что при её образе жизни её пятеро детей были точными копиями Агриппы. «Я никогда не беру пассажиров, – ответила она, – пока груз не будет полным».

      Это заставляет содрогнуться, не так ли? И есть что-то ужасное в этой родовой гордости, сочетающейся с глубочайшим развратом и вводящей расчёт в распутство. Но вы увидите в поведении Юлии поступок, ещё более серьёзный, чем эти слова, который станет искуплением для её отца и причиной гибели её молодой семьи.

      Юлия решила, что скандал её жизни недостаточен. Она начала бродить по улицам, как позже будет делать Мессалина, и однажды ночью, окружённая своей свитой молодых развратников, она поднялась на трибуну для речей, на те самые ростры, которые в течение пяти веков были святилищем республики, свободы, и которые во времена Августа служили лишь для печальных церемоний. Однако накануне эта трибуна использовалась самим императором. Он сам, своим голосом, перед собравшимся народом, провозгласил законы против прелюбодеяния. Август получил от народа, который не мог ему ни в чём отказать, титул «магистра нравов», magister morum. Он чувствовал, какие обязанности накладывал этот титул, не на него, ибо он не изменил своих нравов, но на других. Его первой заботой стало составление строгого закона против прелюбодеяния, и он сам провозгласил его. Именно на следующую ночь Юлия нашла забавным прийти на Форум с группой развратников, насмехаться над законами своего отца, осквернять самые почтенные воспоминания республики и предаваться своим любовникам на трибуне для речей. Но это ещё не всё: она принесла с собой венки, и это обстоятельство, возможно, даёт нам объяснение одной из особенностей Форума, которое история не смогла нам предоставить.