латинскими рыцарями в экспедицию против города Дафнусия, расположенного на берегу Черного моря, примерно в ста шестидесяти километрах от Византии.
Несмотря на полученный запрет, цезарь после некоторого колебания решил рискнуть и предпринял все необходимые меры для успеха. Оставив основную часть своего войска на некотором расстоянии, чтобы при необходимости поддержать операции, он с отборным отрядом двинулся вперед под покровом темноты. Через подземный ход, указанный ему греческим перебежчиком, он ввел около пятидесяти решительных людей, чтобы изнутри взломать Золотые ворота, которые давно не открывались, в то время как другие бесшумно взобрались на самую низкую часть стены. Один из священников, находившийся среди нападавших, первым закричал: «Победа и долгая жизнь Михаилу и Иоанну, августейшим императорам римлян!» Это был условленный сигнал. Солдаты, ожидавшие у подножия стен, подхватили этот клич и устремились через открытые ворота. В это время Стратигопул отправил приказ остальным своим войскам присоединиться к нему.
Уже занималась заря, когда вспомогательные отряды куманов начали рассеиваться во все стороны. Но едва цезарь переступил порог Золотых ворот, как его охватил страх за свою дерзость; наученный долгим опытом опасностей, которые может понести даже победоносная армия при взятии большого города, он остановился и заколебался. Однако, ободренный толпой добровольцев, спешивших присоединиться к своим бывшим соотечественникам и убеждавших его, что отступление будет трудным и более опасным, чем наступление, он двинулся вперед, держа свои регулярные войска в боевом порядке. В этот момент зазвучал сигнал тревоги, начался грабеж, и все вооруженные были перебиты. Среди хаоса и угроз поджогов греки Константинополя, преданные своим прежним правителям, и генуэзские купцы, учитывая недавний союз своей республики с Михаилом Палеологом, приняли решительные меры. Все кварталы взялись за оружие, и вскоре по всему городу народ вместе с солдатами счастливого Алексея повторял: «Победа и долгая жизнь двум императорам Михаилу и Иоанну!»
Разбуженный криками, Балдуин II в беспорядке покинул дворец Влахерн; но опасность не заставила его обнажить меч, и он думал только о бегстве. Он побежал к берегу, по пути потеряв головной убор, меч и все императорские регалии. Несколько греческих солдат подобрали эти драгоценные трофеи и отнесли их своим командирам, которые, показывая их, подвешенные на конце копья как символ победы, воодушевляли свои войска и лишали латинян всякой надежды. К счастью, флот, возвращавшийся из неудачного похода на Дафнусию, вошел в Босфор. Константинополь был безвозвратно потерян; латинский император и знатные семьи сели на венецианские галеры под издевательские крики победителей. Балдуин, который из всего своего состояния уносил с собой лишь пустой титул императора, отплыл на остров Негропонт, а оттуда отправился в Италию, где папа встретил