и в голову не придет подумать, верна ли эта идея, или, возможно, ошибочна. Единственное, что имеет для него значение, верит ли этот кто-то в то, что он говорит. Смотри, значимость идеи никоим образом не связана с искренностью того, кто ее высказывает. На самом деле, есть большая вероятность того, что чем менее этот человек искренен, тем более интеллектуальной будет эта идея, поскольку на нее не повлияют потребности, желания или предубеждения этого лица. В конце концов, я не хочу обсуждать с тобой политику, социологию или метафизику. Я люблю личности больше, чем принципы, а больше всего я люблю личности без принципов. Расскажи мне еще о Дориане Грее. Как часто вы видитесь?
– Каждый день. Если бы я не видел его каждый день, в моей жизни не было бы счастья. Он мне необходим.
– Это невероятно! Я думал, что кроме твоего искусства, тебя ничто не интересует.
– Теперь он стал для меня моим искусством, – мрачно сказал художник. – Иногда я думаю, Гарри, что в истории мира бывает только два важных события. Первое – это появление нового средства искусства, а второе – появление новой личности в искусстве. Однажды Дориан Грей станет для меня тем, чем для Венеции стала живопись масляными красками, или чем лицо Антиноя стало для скульптуры античной Греции. Я не просто рисую его, делаю эскизы. Без сомнения, я этим занимаюсь. Но для меня он гораздо больше, чем просто модель или натурщик. Я не могу сказать, что я не доволен своей работой, или что живопись не может передать его красоту. Нет ничего, что не могла бы передать живопись. И я знаю, что картины, которые я написал с тех пор, как встретил Дориана Грея, хорошие, лучшие за всю мою жизнь. Но каким-то странным образом, даже не знаю, поймешь ли ты меня, его личность открыла передо мной совершенно новую модель искусства. Я вижу вещи иначе, я осмысливаю их иначе. Я теперь могу воссоздать мир способом, о котором раньше и не догадывался. «Мечта о форме в царстве мысли» – кто это сказал? Неважно, это именно то, чем стал для меня Дориан Грей. Одно только присутствие этого парня, для меня он уже более чем парень, хотя ему всего лишь немного за двадцать, одно только его присутствие, эх! Не знаю, сможешь ли ты понять всю значимость этого. Где-то на подсознательном уровне он указывает мне направление новой школы – школы, которая соединит в себе страсть романтизма и совершенство греческого стиля. Гармония души и тела – вот что это значит! Мы разделили их в порыве безумия и, как следствие, создали вульгарный реализм и пустой идеализм. Гарри! Если бы ты только знал, что для меня значит Дориан Грей! Помнишь мой пейзаж, за который Агню предлагал мне довольно таки кругленькую сумму, но я решил не расставаться с ним? Это одна из моих лучших картин. А знаешь, почему? Потому что когда я писал ее, рядом сидел Дориан Грей. Он передавал мне незримую силу, благодаря которой я наконец-то увидел в обычном лесу удивительную красоту, которую всегда искал, но она избегала моего взгляда.
– Бэзил, это невероятно! Я должен встретиться с Дорианом Греем.
Голуорд встал и прошелся садом. Через некоторое время он вернулся. Он сказал:
– Гарри,