за другим сходили с трассы гиганты. Крис Амон шел четвертым, когда у него вдруг заклинило дроссель. Не справившись с управлением, он, перед тем как успел сбросить газ, колесом задел «купер» Редмана, и обе машины выбыли из состязания. Теперь первым оказался Рейне Вайзель, за ним, плотно прижимаясь сзади к «БРМ», Джекки Икс. У дальнего поворота у «БРМ» вдребезги разлетелась коробка передач, машина вспыхнула и завертелась волчком. В огненный водоворот попал и плотно шедший сзади «феррари» Джекки Икса.
Толпа безумствовала.
Вперед группой вырвались трое гонщиков: Жоржи Амандарис из Аргентины на «сюртэ», Нилс Нилссон из Швеции на «матре» и Мартель из Франции на «Феррари-312 Б-2». Они бешено неслись вперед, увеличивая скорость на прямой и не тормозя на поворотах.
Во главе группы шел Жоржи Амандарис, и аргентинцы, болея за своего, ревели от восторга. Чуть позади, вцепившись в руль красно-белой «матры», несся Нилс Нилссон, а замыкал группу черно-золотой «феррари» Мартеля из Франции.
До этого момента французская машина была не очень заметной в гонке. Но за последние пять минут она вышла сначала на десятую позицию, затем на седьмую, затем на пятую. И неуклонно продвигалась дальше. Теперь толпа следила за тем, как она пошла на обгон Нилссона. Три передние машины к этому времени развили скорость более 180 миль в час. Это было опасно на таких тщательно выверенных треках, как Брэндз-Хэтч и Уоткинз-Глен, на грубом же аргентинском треке это было равносильно самоубийству. Сбоку трассы у финиша стоял одетый во все красное судья с поднятым знаком, на котором крупно стояло: ПЯТЬ КРУГОВ.
Черно-золотой «феррари» попытался обойти «матру» с внешней стороны, но Нилссон взял чуть правее, заблокировав проход французскому гонщику. Оба нагнали немецкую машину, шедшую по внутренней дорожке. Вот Нилссон поравнялся с ней. Французская машина, сбавив ход, приткнулась плотно за ними. Выбрав момент, она, бешено взвыв мотором, ринулась в просвет между немцем и шведом. Те ошарашенно пропустили ее вперед, и она вышла на вторую позицию. Толпа, с замиранием сердца следившая за этими опасными маневрами француза, разразилась восторженными криками и аплодисментами.
Теперь, за три круга до финиша, впереди по-прежнему находился Амандарис, Мартель шел вторым, а Нилссон третьим. Амандарис заметил произошедшую перемену. «Француз неплохой гонщик, – сказал он себе, – но до меня ему еще далеко». Амандарис решил во что бы то ни стало выиграть эту гонку. Впереди замелькал знак: ДВА КРУГА. Гонка уже заканчивалась, и он ее практически уже выиграл. Боковым зрением аргентинец вдруг заметил, что черно-золотой «феррари» вот-вот поравняется с ним. Мелькнуло заляпанное грязью напряженное лицо французского гонщика, наполовину скрытое огромными очками. Амандарис внутренне сочувственно вздохнул. Он сожалел о том, что ему придется сделать, но иного выбора не было. Гонка – это не состязание спортсменов, здесь ценится только победа.
Обе машины стремительно приближались к северной части овала, к высокому наклонному повороту, самому опасному месту на трассе, свидетелю более дюжины аварий. Амандарис еще раз быстро взглянул на французского