как не тебе, должно быть известно, что звать на помощь в этих стенах бесполезно.
Связанный охранник заплакал.
– Что тебе надо. Зачем ты это делаешь. Пожайлуста!
Он уже достаточно напуган и готов рассказать все, что знает. Обычно те, кто сталкивается с пытками и казнями, сами их дико бояться. Сильнее, чем любой другой.
Яцек вспомнил разговор среди инквизиторов, где встал спор, кто лучше всех может переносить допрос. Одни утверждали, что это деревенские бабы, укрывающие своих детей,а другие говорили что это религиозные фанатики.
Если бы был спор, кто быстрее всех готов раскрыться, Яцек отдал бы руку на отсечение – это сами истезатели и кто в этом участвует.
Он развязал шнурок у торбы и аккуратно связанная кожанная торба развернулась оголив содержимое. Охранник замер. Даже дышать перестал уставившись на набор блестящих инструментов.
– Я пришел сюда за правдой. Но резать я буду тебя и после правды, просто потому-что мне это нравится.
Это была лож, но она всегда работала. Яцек ненавидел допросы, но знал и умел их проводить.
В скудном освещении без факела он выбрал из своих инструментов стамеску. Охранник догадался, что хочет Яцек и сжал пальцы в кулак.
– Перестань. Если будешь мешать, я выберу тот палец, что не спрятать в кулак.
Для убедительности он поднял бровь над косым глазом.
Охранник заплакал и выпрями пальцы на руке.
– Умоляю. Зачем ты это делаешь?
– Я хочу знать всё
Его пальцы снова сжались в кулак и он затараторил:
– Это все Курнос! Он постоянно насиловал их с зади. Он еще всегда смеялся, что они потом кровоточат.
– Курнос мертв. Мне это не интересно. – холодно проговорил Яцек. Он оттопырил оба шерстянных пуловера на шее и показал бусы из костяшек.
– Посмотри. Посмотри, я сказала!
Зареванные и испуганные глаза поднялись на инквизитора.
Он уже достаточно испуган и расскажет все – понял Яцек, но продолжил:
– Это бусы из костяшек пальцев. – он выдержал паузу и продолжил – Я ведь не патриарх Симон. Я даю всегда шанс. Начинаю с мизинца. Без него твоя рука еще останется нужной. Отсуствие безымяного пальца еще не делает тебя беспомощным. Даже курице хватает на лапе три пальца. А костяшки пальцев очень тонкие. Маленькие. И для бус подходят только фаланги большого пальца.
Да, эта история всегда работает. Он уже не плачет. Весь его мозг занят только страхом. Он даже боиться посмотреть на свою ладонь.
– И так, я тебе помогу.
Яцек грубо выгнул мизинец охранника и придавил его стамеской.
– Зачем ты его убил?
Охранник глупо заморгал.
– Я ни кого не убивал, Яцек. Кляну…
Удар ладонью по рукоядке стамески и бедолага завопил дергаясь в кресле.
Инквизитор приложил свой указательный палец к губам призывая замолчать.
– Больно! Очень больно! – почти задыхаясь выдавил из себя охранник.
– Видешь какой? – подобрал Яцек обрубок пальца, потом небрежно бросил его через плечо и придавил безымяный палец стамеской