и есть Егор Зверев.
– Ох, ты, поди ж ты, здоровый ить какой!
Дядька аж присел от избытка эмоций, хлопнул картонкой себя по коленке.
– Ну, пойдём, Егор Зверев, коли не шутишь. А то документ покажь! – хитро прищурился на меня.
– Можно и документ, – покладисто согласился я, достал паспорт пацана и показал недоверчивому встречающему.
– Егор Зверев. Похож, похож. Ну пошли, что ли, Егорка.
– куда?
– Дык в машину. И с ветерком до Жеребцово. Эх, прокачу, – мужичок довольно улыбнулся щербатым ртом. – Бывал у нас-то?
– Нет, в первый раз.
Я подхватил свои пожитки и зашагал за дядькой.
– Как звать-то тебя, дядь?
– От садовая голова. Так Митрич я. Василь Митрич. Можешь Митричем звать, или дядь Васей. Митричем привычней, – чуть подумав, уточнил мужичок.
– Ну, Митрич так Митрич, – согласился я. – Вот и познакомились. – Где машина-то?
– Да вон она, родимая! – гордо сказал Митрич и махнул рукой.
– Ох, и ничего себе! – искренне восхитился я.
Передо мной стояла светло-голубая «Победа» седан. Знаменитый ГАЗ-М–20. Раритет, но как новенький. «М-да, вот такой временной парадокс, однако», – хмыкнул про себя, любуясь покатым багажником и передом с внушительной горбинкой.
По слухам, «Победу» хотели назвать «Родиной». Но вроде как Сталин, когда ему презентовали модель и название, поинтересовался у директора автозавода, мол, почём Родину продавать будем? По мне, так это всего лишь красивая легенда. Но как знать.
– Залазь, – приказал дядя Вася. – Нам тут недалече.
Я любовно погладил крыло и забрался в салон автомобиля.
«Недалеко – это хорошо. Значит, и впрямь не Тмутаракань, – мелькнула мысль. – К чему тогда эти страдания? Новосибирск – областной центр. Не в тайгу ж Егорку услали, все близко к цивилизации».
Спустя пару часов я понял, как ошибался.
Глава 4
– Вылазь, товарищ учитель, – радостно гаркнул Митрич. – Приехали?
– Не понял, куда приехали?
– Так на еродром, куда ж ещё? – искренне удивился дядь Вася. – Чичас вот коробки загрузим и полетим.
– Куда полетим? – я сидел и тупил, не понимая, чего от меня хочет Митрич.
Вокруг не наблюдалось ни одной деревни. Только вертолёты и прочие кукурузники.
– Мы куда приехали-то? – попытался я выяснить у своего провожатого.
– Так говорю же, на еродром. Коробки чичас погрузим и вперёд, в Жеребцово. С ветерком, – хекнул мужичок. – Вылазь, говорю, поможешь, – и смотрит на меня так выжидательно.
– Помочь – это мы завсегда рады, – хмыкнул я, выбираясь из салона «Победы».
Похоже, остановка далеко не конечная. Видимо, Митрич привёз на аэродром какие-то нужные вещи, сейчас разгрузимся и поедем дальше. Но тогда почему дедок сказал «полетим»?
– Держи, учитель, – Митрич с кряхтением вытащил из багажника одну коробку внушительных размеров. – Тута на ФАП наложили. А вот здеся для