ворошить волосы. Словно пытался унять боль.
– Насколько я знаю тебя, ты не такой человек. Может, что-то спуталось, что-то вмешалось в воспоминания? Но это очень важно, каждая деталь, которую ты вспомнишь, может быть ключевой в разгадке всего этого.
Виктор только сейчас заметил, что Эверрет продолжал делать записи в блокнот.
– Что ты делаешь?
– Ты уж извини, но ни тебе, ни твоей памяти я не доверяю. Я делаю записи, чтобы не забыть. Вдруг потом выплывет другая версия. Чтобы мы могли визуально все сверить. Я же сказал, каждая деталь имеет значение.
Виктор лишь смог выдавить улыбку.
Моника тоже пыталась научить его этому – записывать мысли, цели, визуализировать, чтобы иметь четкий план. У нее так и не получилось.
Виктор повторил про себя: «Каждая деталь имеет значение». Это были его слова. У него был аналитический склад ума, он любил детали, мелочи, он любил все изучить, отмерить и только потом принять решение. Теперь он понимал всю иронию ситуации. Он создал игру, в которую может играть только он сам.
Глава 5
Он обожал их секс. И у него всегда было ощущение, что Моника неправильно понимала его страсть к физической любви. А он никогда не пытался толком объяснить.
Для Виктора это было не просто удовлетворение физической потребности. Для него это был еще один акт выражения любви к своей супруге. Ему было важно, что это именно она: ее прикосновения, ее поцелуи, жар ее тела, ее изгибы, ее вздохи, ее выражение лица, ее аромат. Виктору было плевать на позы, главным для него было, чтобы они оба получали наслаждение. Поэтому за все время их отношений Виктор даже мысли не мог себе позволить о другой женщине – ему это было не интересно, не нужно. Ведь даже такая простая вещь, как секс, обретала смысл только с ней.
Они не заметили, как начались проблемы. Разочарования, обиды копились внутри, и более было невозможно это игнорировать. Теперь даже любые мелочи приводили к большому скандалу. И они устали, устали от постоянного выяснения, кто прав, постоянного недовольства. Чувство неполноценности начинало давить на них. И они начали отдаляться, каждый по своим причинам, из-за своих обид. Ведь легче было не общаться, когда каждый диалог заканчивался обидными фразами, брошенными в адрес друг друга.
Нескончаемые взмахи молотком. Один за другим, без остановок. Он остановился только тогда, когда кровь на его лице уже мешала видеть. Его трясло, но не от страха. А от злобы. Он не мог понять источника такой ярой силы. Если бы он только мог направить ее в нужное русло. Но уже поздно. Он вытер глаза рукавом пиджака. Осмотрелся – все заляпано кровью. Тело лежало подле его ног, жизнь уже давно угасла в нем. Разобрать, кто это, было практически невозможно, настолько зверским было убийство. Он словно хотел стереть из памяти это лицо.
Его схватило резкое головокружение, он пошатнулся, молоток выпал из рук и громко ударился о паркет. Этот звук заставил его проснуться.
Виктор открыл