со стула и стряхивает невидимую пыль с рукава.
– Был рад встрече с вами, мисс Селия.
Селия демонстрирует еще один безупречный реверанс, не сводя с гостя настороженного взгляда.
В знак прощания дотронувшись до шляпы, человек в сером костюме выскальзывает за дверь и затем, покинув театр, растворяется в уличной толпе, словно тень.
В гримерке Гектор Боуэн хихикает что-то себе под нос, в то время как его дочь, стоя в углу, разглядывает шрам на пальце. Боль растаяла так же стремительно, как и само кольцо, но воспаленный красный след никуда не делся.
Взяв со стола серебряные часы, Гектор сверяет время с настенными. Он неспешно заводит часы, пристально глядя, как стрелки описывают круги по циферблату.
– Селия, – окликает он дочь, не глядя на нее, – почему часы необходимо заводить?
– Потому что для всего нужна энергия, – послушно повторяет она заученный урок, продолжая разглядывать свою ладонь. – Мы должны прикладывать усилия и тратить энергию, если хотим что-то изменить.
– Очень хорошо, – легонько встряхнув часы, он убирает их в карман.
– Почему ты сказал, что его зовут Александр? – неожиданно спрашивает Селия.
– Что за дурацкий вопрос?
– Это не его имя.
– С чего ты взяла? – удивляется Гектор и, ухватив ее пальцами за подбородок, пытается что-то разглядеть в глубине темных глаз.
Селия выдерживает его взгляд, но не знает, как объяснить, что она почувствовала. Она пытается воскресить в памяти образ человека в сером костюме, его светло-серые глаза и резкие черты лица, чтобы понять, почему это имя так ему не подходит.
– Это не настоящее имя, – говорит она. – Не то имя, что было дано ему при рождении. Он его носит, словно шляпу, и может снять в любой момент. Точно так же, как ты носишь имя Просперо.
– Да ты еще смышленее, чем я мог мечтать, – хмыкает Гектор, никак не опровергая и не подтверждая ее догадок по поводу имени коллеги. Сняв с подставки свой цилиндр, он нахлобучивает его девочке на голову. Огромная шляпа тут же сползает, и детский вопросительный взгляд теряется в ловушке из черного шелка.
Оттенки серого
Лондон, январь 1874 г.
Здание, такое же серое, как асфальт у его подножия и небо над крышей, кажется зыбким, словно облака – как будто в любой момент может раствориться в воздухе. Построенное из невзрачного серого камня, от зданий по соседству оно отличается лишь потускневшей вывеской над дверью. Даже директриса этого учреждения облачена в унылый темно-серый балахон.
И все же человек в сером костюме не вписывается в общую атмосферу.
Его сюртук скроен по последней моде. Серебряный набалдашник трости вызывающе блестит из-под руки, затянутой в новенькую перчатку.
При встрече он называет себя, однако имя тут же вылетает у директрисы из головы, а переспросить ей неловко. Впоследствии, когда он подписывает все необходимые документы, разобрать оставленную им подпись не представляется возможным, да и сами бумаги