Поздно, – пытается отговорить меня друг, бегая своими небесно-голубыми глазами по моему лицу и выискивая признаки здравомыслия.
Но во мне этого нет. Только не сейчас.
– Может нет. Может я успею, – с силой вырывая руку из его крепкого захвата, я все же иду к выходу. Бегу к нему.
– Эл, это глупо! Не надо, – переходит на крик Кит, но сдавшись (он никогда не мог мне противостоять) добавляет: – А как же тест? Ты ведь готовилась к нему неделю!
– Все равно! – Даже не оборачиваясь выкрикиваю я, махнув ему рукой на прощание.
Какой, нахрен, тест? Именно сейчас мне учеба вообще побоку. Я не верю, что это происходит. В голове перебираю тысячу сценариев произошедшего, надеюсь, что застану Нейтона или хотя бы кого-то из его родителей дома.
По пути до особняка Хиллов, я звоню Нейтону, но звонки сразу перебрасываются на голосовую почту. Я звоню раз, два, три, десять – результат один. Точнее его нет. Лелею надежду и звоню миссис Хилл, но и здесь слышу монотонный голос, предлагающий оставить мне голосовое сообщение.
Срываюсь на бег. В горле застрял ком из слез, криков и приступов удушья. Мне буквально больно дышать, будто легкие окутывает такая тонкая, но такая прочная паутина, и сжимает с каждой минутой все больше и жестче.
Наконец, добравшись до особняка, я замечаю на своем привычном месте охранника, который не раз нас выгораживал перед мистером и миссис Хилл. Я знаю, что он очень хорошо ко мне относится и считает чуть ли ни частью семьи его начальника. Этот громила двухметровый и грозный на вид, в душе тот еще одуванчик. В надежде на помощь я окликнула его:
– Стифлер, слава Богу, ты здесь! Я не могу дозвониться до Нейта, ты не знаешь где он?
– Простите, мисс Каплоу, но мне запрещено что-либо Вам говорить, – сухо ответил мужчина, но по выражению его лица я вижу, что ему действительно неловко от его тона и ему меня жаль.
А жалость – это именно то, чего я никогда не потерплю. В груди начинает клокотать ярость, но срываться на бедном, ни в чем не повинном охраннике не самая разумная идея. Он просто выполняет свою работу. И делает это хорошо. Но очень странно, что он вдруг начал обращаться ко мне на Вы.
– Как это запрещено? Где он? – Я остановилась как вкопанная.
– Мне не велено. Я выполняю приказ, простите, – проговаривает Стифлер и виновато опускает взгляд.
– Приказ, значит. Мило. Очень, – пытаясь совладать с собой, я то и дело сжимаю руки в кулаки, чтобы почувствовать боль от впивающихся ногтей в кожу ладоней.
Физическая боль на секунду притупляет душевную, которая готова разорвать меня на мелкие кусочки.
– Хорошо, – смиренно произношу я. – Но можешь мне хотя бы дать свой телефон. Я только позвоню и от…
– Нет, мисс Каплоу. Я не могу, Нейтон меня предупреждал об этом, – обрывает меня на полуслове Стифлер. – Правда не могу. Это может стоить мне работы. Вы же знаете, я не могу ее потерять. Нейтон приказал мне молчать, если Вы явитесь.
И как будто сжалившись надо мной, он всё-таки добавляет немного ясности,