тянулась в две стороны, одна – утопала во мраке леса, другая – терялась вдалеке. Ветер колыхал листву, приносил с собой сырой запах земли. Каков шанс, что я не наткнусь на тех мужчин? Каков шанс, что этот путь выведет меня в город, а не в новую ловушку?
Я стиснула зубы. Стоять здесь – глупо, значит, нужно двигаться. Ветер коснулся моих щек, пробежался по волосам, как чья-то легкая рука. Он дул в одну сторону, и я решила следовать за ним. Если я ошибаюсь, у меня не будет второго шанса.
Я шагнула вперед, с каждым движением ускоряя шаг, а потом вновь сорвалась на бег.
3 глава. Никко.
После объявления тревоги прошла неделя. Время тянулось невыносимо медленно, словно дни растягивались до бесконечности. Я не мог сидеть сложа руки. Мысли об очередном побеге начали захватывать мой разум, будто это была единственная ниточка, ведущая к свободе. Всё это время я тщательно составлял планы, рисовал схемы, просматривал карты и наблюдал за сменой караула. Каждое движение охранников я изучал так, будто от этого зависела моя жизнь. Не то чтобы всё это было для меня новым. Мы с друзьями не раз сбегали из школы, словно птицы, вырывающиеся из клетки. В такие моменты чувство свободы накрывало нас с головой. Мы выходили наружу, под ночное небо, и хотя свобода длилась недолго, в тот момент она казалась бесценной.
Обычно мы действовали после полуночи, когда всё вокруг стихало, и мир погружался в густую тишину. Этот час всегда был идеальным. Тишина создаёт иллюзию безопасности, как будто мир засыпает и на короткое время забывает про тебя. Под покровом ночи нам удавалось исчезать из поля зрения. Я помню, как с замиранием сердца ждал момента, когда охранники, уставшие за день, будут менять караул. Их сонные движения и невнимательность всегда играли нам на руку. Мы передвигались осторожно, словно тени, сдерживая дыхание и прислушиваясь к каждому шороху. В такие моменты сердце билось так громко, что казалось, его могли услышать все вокруг. Но сейчас всё было иначе. Тревога изменила всё. Система охраны усилилась, и теперь побег требовал не просто планирования, а полной уверенности в каждом шаге. Ошибки быть не могло. Даже малейшая оплошность могла привести к катастрофе.
Отец и Мики… Эти мысли, как цепи, сковывали мой разум, не давая покоя ни днём, ни ночью. Я не знал, как они справляются, что чувствуют, или вообще, в безопасности ли они. Сердце сжималось от беспокойства, но ничего нельзя было сделать.
Ночью, лежа в своей комнате, я чувствовал, как стены словно давят на меня, сжимая пространство вокруг. Воздух становился тяжёлым, каждый вдох был словно борьба. Темнота, вызывала еще больше чувства безысходности. Я закрывал глаза, пытаясь отвлечься, но вместо этого передо мной вставали их лица – отца и Мики. Отец всегда был сильным, непоколебимым, но в последнее время его усталый взгляд и тихая грусть выдавали внутреннюю борьбу. А Мика… она была светом в моей жизни, моим союзником, и я не мог избавиться от чувства, что подводил ее. Свобода казалась чем-то далёким, почти нереальным. Но её отсутствие было невыносимым. Я чувствовал себя пленником, зажатым между страхом и необходимостью действовать.