тракционное развитие железнодорожных путей, но преподаватель был очень интересный. Непростительно молодой (только что закончил институт), очень симпатичный, но серьёзный «до безобразия». Его серьёзность и солидность подчёркивались большими очками с затемнёнными стёклами, за которыми толком не было видно глаз. Это придавало загадочности его и без того загадочной личности. Девочки по нём сохли. Вздыхала и Любонька. Но так, для себя. Никаких надежд на будущее не питала, но подсознательно сравнивала всех знакомых мальчиков с ним. Вихрастые, одевающиеся не в строгий костюм, как Михаил Иванович, а в какие-то «навороченные», на их взгляд одежки – с яркими надписями, они не шли ни в какое сравнение. Но даже не внешний вид не удовлетворял Любоньку, а их дурацкие разговоры и постоянные намёки на «необыкновенную» любовь, хотя между девочками ходили разговоры, что многие из них знали «любовь» только по фильмам – эротическим и порнографическим. Ну, и что с их любви.
Любоньке представлялось, как идут они с Михаилом Ивановичем под руку по парку, и он воодушевлённо читает ей стихи, а потом они садятся на лавочку, он говорит ей нежные слова и целует её, предварительно испросив разрешения. Любонька много читала, любовные романы с мужественными героями, стоящими на коленях перед красавицами, совершающими ради них многочисленные подвиги, нравились ей больше всего. В её возрасте все девушки мечтают о «красивой» любви, не представляя даже, как это выглядит на самом деле.
Так и окончила она училище – тоже с красным дипломом, но девственницей. Мама была счастлива и сразу же устроила дочь оператором поста централизации, правда, который ещё не был подключен к централизованному управлению, поэтому Любоньке приходилось таскать тяжёлые башмаки.
– Любонька, – утешала её мама, – это ненадолго. Скоро подключат централизацию, а осенью пойдёшь учиться в техникум. А, может, и в институт. Я уже коны пробила, чтобы на целевое тебя послать учиться. Будешь сидеть в кабинете, а не бегать по станции, как сейчас, или, как я.
Любонька была абсолютно согласна. Мама плохого не посоветует. Она «тёртый калач», как сама о себе говорила. Но даже на «целевое», т.е. когда после учёбы за счёт предприятия молодой специалист должен вернуться на это предприятие и отработать 3 года, тоже нужны были деньги. Целевики были очниками, а на студенческое житьё – бытьё нужны деньги. Клавдия это понимала, и они с Любонькой откладывали каждый месяц «на учёбу».
Подошло время сдавать экзамены, но маме сказали, что её очередь будет только на следующий год, и то, как матери-одиночки. В основном на целевую учёбу отправляли деток руководителей, будто бы у них денег не было платно обучить своих деток.
Но главное – пообещали твёрдо и на том спасибо. Любонька отложила учебники, но в начале октября Клавдия прибежала домой с таким видом, будто выиграла джек-пот в «Золотом ключе»:
– Любонька, счастье моё! Ты не представляешь, как нам повезло! Представляешь? На базе нашего училища хотят открыть филиал института! Пока только одно отделение, но именно