он посмотрел на Юлю. В голове промелькнули мысли, что случится с ней, молодой и красивой девушкой. Тимоха будто прозрел. Он вскочил, схватил Юлю и, не отпуская, побежал прямиком через лагерь к единственному, по их мнению, спасению – распахнутым воротам в заборе. Парень верил: за ними будут гнаться только до ворот, за территорией они в безопасности. Скорей, нужно торопиться.
– Не туда! – взмолилась Юля.
Отчаянный рывок не остался незамеченным. Створки ворот дрогнули и медленно поползли друг к другу, отнимая надежду на спасение. Двое мужчин выскочили из палатки и погнались за ребятами, требуя остановиться. Тимоха увидел ещё одного крепкого мужика в форме, бегущего наперерез. Ещё секунда – и он накинется на Юлю. Тимофей, не жалея себя, рванул вперёд с одним желанием – уберечь Юлю. Верзила сшиб его. Но и он исполнил задуманное, ведь девушка всё ближе к воротам. Громила прижал голову парня к земле и заломил руки. Бесполезный и беспомощный Тимоха мог только слушать. Сердце сжалось, когда он услышал сдавленный короткий стон Юли и звук падения.
– Тише-тише! Не дёргайся, а то хуже будет! – слышал он. – Да угомонись уже!
– Держи её! Какая хорошенькая и сильная, по виду даже не скажешь. Ну ничего.
Воображение Тимохи рисовало невыносимые картины от криков и тщетных попыток сопротивления хрупкой девушки. Он, прося отпустить Юлю и умоляя ничего с ней не делать, пытался скинуть с себя напавшего. Стараясь встать и вывернуться от захвата, Тимоха оказывался ещё сильней вдавлен в землю. Потом раздался душераздирающий и невыносимый для его переполненного состраданием сердца девичий крик – и наступила тишина. Тимофей закричал от злости и беспомощности. Он должен сделать что-то, что угодно, лишь бы вырвать Юлю из лап негодяев. Он был готов переломать себе руки, лишь бы освободиться и помочь девушке. Но после удара по голове мир погрузился в темноту и тишину.
***
Первое, что почувствовал Тимоха, придя в себя, – тупую боль в голове. И сразу в сознание вгрызлись мысли не о своем положении, а о Юле.
«Где она, что с ней? Пусть будет жива, здорова. Лишь бы с ней ничего не сделали».
На парня накатила горькая волна вины. Он винил себя за то, что потащил за собой Юлю, – беги он один, может, её не поймали бы. Не пойди они в этот поход, ничего бы не произошло. Что теперь с ними сделают? Что уже сделали с Юлей, пока он был без сознания? Тимоха в мыслях звал ее и желал одного: чтобы она была жива и невредима.
Тимофей посадил своё тяжёлое тело и ощутил сковывающую руки холодную сталь. Вглядываясь в темные углы ветхой избы и вслушиваясь в тишину, он заметил в одном из дальних углов девушку, свернувшуюся в жалкий комочек. Она чуть заметно шевелилась и едва слышно всхлипывала.
– Юля!
Едва вспыхнувшая радость, что девушка жива, сразу перегорела, обуглилась мрачными мыслями при таком её жалком виде. Тревога разрывала всё нутро, пока он полз к ней. Тимоха осторожно дотронулся до Юли, боясь испугать. Та подняла взгляд и накинулась на него.
– Жив! Ты жив! Не пугай меня больше! – Юля заливала Тимоху