– вдруг ожило сново.
– Чувствуешь? – спросил он, не отрывая взгляда от дороги, – Соленый запах.
– Мы едем к морю?
– В особенное место, – ответил он, и тут же, словно обронив секрет, добавил: – Мы уже на месте!
Машина остановилась у небольшого обрыва, за которым раскинулось море – бескрайнее, ослепительно сияющее в лучах заходящего солнца. Хантер, озаренный тем же светом, выскочил из машины и, распахнув передо мной дверцу, поднес руку, помогая мне выйти. Сделав несколько шагов к краю обрыва, я ощутила на лице свежий, соленый ветер. Закрыв глаза, я глубоко вдохнула – воздух, пропитанный морской солью, заполнил лёгкие, и на миг дыхание сбилось от необыкновенной красоты и умиротворения. Шум прибоя, безграничность горизонта, полное ощущение единения с природой…
Все это поглотило меня целиком, заставив забыть обо всём на свете. Только кашель, донесшийся из—за спины, вернул меня в реальность.
– Потрясающее место, правда? – спросил Хантер, внимательно наблюдая за моей реакцией. – Я часто прихожу сюда: то пофотографировать, то в поисках вдохновения, то просто отдохнуть. А больше всего мне нравится полное уединение. И возможность… сделать вот так.
И он, растянув губы в крике, закричал в пустоту долго и непрерывно, словно выплескивая наружу все свои эмоции. Его голос раздавался эхом, отражаясь от скал. Затем, довольный, он повернулся ко мне, улыбаясь. – Давай!
– Что? – спросила я, отрываясь от созерцания его привлекательного лица. – Я? Ты хочешь, чтобы я… закричала?
– Почувствуй это, – сказал он, его голос был спокоен и приглашал к доверию.
– К этому я не готова, – рассмеялась я, отводя взгляд.
– Тебе нужно просто расслабиться, – сказал он.
– Почему все говорят, что мне нужно расслабиться? – спросила я, чувствуя нарастающее раздражение.
– А как иначе жить? Человек должен уметь забывать, сбрасывать тяжесть, которую накладывает на нас общество. Это сложно, когда ты этого не понимаешь.
– Ты считаешь, что я напряжена? – спросила я.
– Я считаю, что у каждого есть свои проблемы, и ты – не исключение. Нужно уметь освобождаться. Возьми и сделай это, почувствуй свободу.
– Но у меня нет проблем. И я свободна.
– В этом обществе абсолютной свободы не существует, – он глубоко вдохнул морской воздух и запрокинул голову. – Моя мама бросила нас с отцом, когда мне было всего тринадцать, и сбежала со своим ухажёром. С тринадцати лет я работаю, сам зарабатываю на жизнь. Отец зависит от меня, потому что я – его единственный родственник.
– Мой отец умер пять лет назад, – невольно вырвалось у меня, словно отвечая на его искренность. Я всегда старалась не думать о своей боли, но она жила во мне, глубоко и неумолимо. – После чего мама вышла замуж за другого.
– Ты никогда не забываешь о нём? – в его голосе прозвучало глубокое сочувствие.
– Никогда.
– Понимаю, – мягко ответил он.
– Но, в отличие от меня, твоя мать жива.
– Для меня – нет! – твердо сказал он.
– Это, наверное, очень