кого-кого, а родного брата Шэна не ожидала увидеть в этот поздний час, когда спускалась из окна второго этажа по плетям дикого винограда. Разумеется, она состроила невинное лицо.
– Я только прогуляться. Сам знаешь, непривычно мне в дивьем доме спать, душно. А так хоть на звёздное небо посмотрю – степь родную вспомню.
Врать Шэна не любила, но ради такого важного дела – стоило. Жаль, Шоно ей не поверил. Не повезло: умный братишка вырос.
– Учитель Мун велел за тобой следить. Сказал: ещё раз попытаешься удрать – на цепь посадит.
– Ха! А ты, значит, рад стараться, верный ученик шамана, – Шэна задрала нос и даже встала на цыпочки. Но увы, те времена, когда она могла смотреть на Шоно сверху вниз, давно миновали. Ишь, вымахал длинный как жердь.
– Прошу тебя, вернись, пока не поздно. Глупое дело ты задумала.
– Ты даже не знаешь какое! – девушка топнула ногой. – Хоть на три засова меня запирайте, хоть на цепь сажайте, а я всё равно сбегу. Не для того мы с тобой дважды чудом выжили, чтобы теперь в дивьих бараках ютиться. Старику Муну, между прочим, в хозяйском доме комнату выделили.
Шоно вздохнул. Того первого случая, когда они избежали смерти, потому что пошли с мамой за ягодами, он почти не помнил – маленький был. А вот во время недавнего нападения на Племя Медведя ему здорово досталось. Левая рука теперь покоилась в лубке, подвязанном платком к шее. И даже шаман Мун до сих пор не мог сказать, сможет ли его ученик играть на чанзе, как раньше. Внешне Шоно держался спокойно, терпеливо ожидая того дня, когда старик разрешит снять лубки, но Шэна беспокоилась за брата. Она-то знала, что чанза – это вся его жизнь.
Медведям повезло больше, чем когда-то Волкам. Добрая половина племени выжила. Но когда они обратились за помощью к соседям, те совсем не обрадовались. И даже не потому, что придётся добром делиться. В ночном нападении на Медведей они увидели дурной знак судьбы.
Шэна прикрыла глаза, вспоминая тот день.
Вожак Огнепёсьего племени – здоровенный воин по прозвищу Клык – сплёл руки на груди, одарил погорельцев суровым взглядом и молвил:
– Среди вас волчьи дети. Не к добру.
– После стольких лет пора бы забыть о вашей вражде с теми, кого давно уж нет, – шаман Мун неодобрительно поджал губы.
Клык покачал головой.
– Не в этом дело. Былые распри забыты и похоронены. Я говорю о проклятии. Великий Змей следует за ними.
Великим Змеем вождь называл, конечно же, Змиулана. Среди Огнепёсок бытовало поверье, что нельзя упоминать имя врага, чтобы не призвать его на свою беду.
– Нет никакого проклятия – это говорю тебе я. Хочешь поспорить с шаманом? – нахмурился Мун.
– Наш шаман думает иначе.
– Пусть тогда выйдет и скажет это мне в лицо!
– Мы не смеем тревожить его без нужды. А ответ вы уже получили. Племя Огнепёски окажет всю необходимую помощь племени Медведя, но с одним условием: изгоните волчат.
И тогда Шэна