как и всегда мечтала насладиться игрой подруги, которую она искренне считала намного талантливее и красивее примы театра, а самое главное более разноплановой. Фредерике одинаково легко и хорошо удавалось вживаться в роли и развязных, легкомысленных красоток и серьёзных, консервативных матрон. Возрастной диапазон её персонажей тоже был невероятно широким, от девчонки подростка до дряхлой старухи. Менялся не только грим и внешний облик, мисс Арне даже меняла осанку, интонации и высоту голоса, его чистоту и плотность. Успех и выдающуюся игру подруги Лиз справедливо приписывала и на свой счёт, ведь это именно она помогала Фредерике найти то самое попадание в образ. И от этого она гордилась молодой актрисой ещё больше, её трудолюбием и готовностью отрабатывать одну и ту же сцену по сотне раз, пока мисс Перол не скажет: «Это оно, идеально!».
Сейчас же Лиззи не могла сосредоточиться на том, что происходило на сцене из-за опасной близости Хардгера. А ведь это был один из любимейших образов мисс Перол воплощённый Фредерикой. Девушке казалось, что и в самой актрисе есть что-то от гордой, благородной и рассудительной жены Гектора. Но флюиды презрения и скрытой агрессии так буйно распространяющиеся от сидящего рядом комиссара совсем не настраивали на спокойный просмотр. Если бы не опасения, что своим уходом она расстроит Фредерику, то, наверное, девушка уже постаралась бы улизнуть с представления, а так приходилось сделаться максимально незаметной, чтобы лишний раз не раздражать мужчину своим присутствием.
Хардгера нервировало и выводило из себя абсолютно всё. И то, что он был вынужден укротить свою гордость первым идя на примирение со вздорной невестой, и то что он пока не мог объяснить ей как с ним не стоит разговаривать. Можно конечно было бы плюнуть на шесть месяцев, потраченных на неё, ничего серьёзного за них так и не случилось, но мужское самолюбие его было больно задето. Как это она посмела его прогнать? Из них двоих выбрать не его, своего мужчину, а какую-то шваль? Да и в свете последних обстоятельств она была ему нужна, он не сможет в короткое время найти себе новую девушку на которой сможет жениться. У комиссара нет на это ни времени, ни желания. Фредерика ему идеально подходит, а как выбить всю ту дурь, что засела у неё в башке мужчина знает.
Надев самые нарядные брюки, что у него имелись и самую приличную белую рубашку, купив самый дешёвый букет цветов, – на дорогой она после своего поведения сегодня утром не заслужила! – он приобрёл билет в кассе на кривляние Фреди. И вот тут-то его и ждала подстава о которой он и подумать не мог. Мало того, что ему предстояло два часа смотреть на эту вакханалию на сцене, так мужчине ещё и досталось место рядом с этой чёртовой папарацци, с таким отвратительным цветом волос словно её топили в синьке да так и не утопили. При мысли об этом он немного расслабился, представив, как это проделал бы он сам. А что? Это было бы весьма занятно, проверить её объём лёгких!
Синеголовая словно почувствовав направление и хищность его мыслей