дорога и дом инвалидов, укрыт белым, в метр толщиной, снегом… Тихо летит черная птица и растворяется в белой тишине… Лишь редкий товарняк, нарушив ту тишину, прочертит на снегу две параллельные черты – знак равенства между Чугунашем и Темиртау. Между Темиртау и Новокузнецком. Между Новокузнецком…
«Сапунов! – кричит динамик на столбе. – Сапунов! Промети стрелку! Не переключается!»
Снег идет…
Телеграмма от 12 октября 1978 года. Дьяков, Темиртау – Ж. К. Пекеру, директору Астрофизического института, Париж:
«Дорогой коллега, считаю долгом отправить предупреждение по поводу суровости зимы 78/79 г. По моим предположениям, следует ожидать весьма интенсивные волны холода в третьей декаде декабря, а также января – около минус 20°».
Париж – Дьякову (несколько снисходительно):
«Спасибо за телеграмму. Мы уже одеваемся в теплые манто». (Дескать: ха-ха!)
21 декабря, в начале обещанной Дьяковым декады, «Известия» сообщили из Парижа: «Сильное похолодание вызвало резкий расход электроэнергии… Вышла из строя магистральная линия высокого напряжения. Прекратили работу многие заводы и фабрики, погасили фонари… Замерзли электропоезда… Ущерб равняется 4 миллиардам франков…»
«Спасибо за Ваше великолепное предвидение, – теперь писал Пекер. – Можете ли Вы, дорогой коллега и дорогой друг, – рукой Дьякова на телеграмме: “Теперь так!”, – прислать заметку о методике предвидения? Надо ли учитывать активность Солнца и как?»
Пожалуй, Солнце надо учитывать всегда, потому что каких вершин ни достигали бы в состязаниях с подобными себе, как ни возвышали бы себя в житейских метаниях, мы редко, быть может, уже только на закате жизни, вспоминаем, что занимали лишь одно по-настоящему достойное место, на которое попали по протекции судьбы, – место под солнцем.
Удача Дьякова в том, что он понял это еще в детстве. Может быть, потому, что родился он на юге Украины, в селе близ Елисаветграда, где солнца много. Он рос под солнцем с благодарностью и любопытством к нему.
Любопытство подогревали жаркие засухи двадцатых годов. Солнце, даровавшее всему жизнь, обрывало теперь ее бесхлебицей, голодом. Это нарушало, казалось, очевидную логику и заставляло юного Дьякова искать оправдание Солнцу в книгах ученых людей. Он читал Воейкова, Клоссовского, «Астрономические вечера» Клейна, «Мироздание» Майера, «Науку о земле» Игнатьева и постепенно убеждался: природа никого не карает и не награждает, а лишь требует, чтобы человек постиг ее законы и приноровился к ним с уважением.
В двадцать пятом году четырнадцатилетний Дьяков приблизился к Солнцу на расстояние семидесятимиллиметрового телескопа, который дал ему для наблюдений школьный учитель Петр Петрович Пелехов. А в пятнадцать лет, уже будучи членом «Русского общества любителей мироведения», читал лекции под названием «Земля как мировое тело» и «Солнце – источник