оставить в секрете.
Таддеус опускает голову, и под его седой бородой образуются три подбородка. Очки съезжают вниз и балансируют на кончике острого носа.
– Надеюсь, моя дорогая мисс Дарлингтон, вы еще помните Мэри Уэст.
У меня все внутри сжимается.
– Я… да. Я помню Мэри, – мой тон обманчиво беспечен. – Она прибыла в Аурелис за несколько лет до меня.
– А вы помните, что с ней случилось?
Слишком хорошо.
Мэри Уэст тоже была Должницей. Как и все люди, живущие ныне в Аурелисе. Она служила фейри по имени Киирион Прекрасный – одному из самых блистательных членов королевского двора. Своим невероятным красноречием и обаянием он доводит до полуобморочного состояния не только леди, но и лордов.
Правила запрещают владельцу Долговых Обязательств привораживать Должника, поэтому лорд Киирион уж точно не укладывал в свою постель Мэри Уэст при помощи магии. Да и зачем ему? Мэри легла с ним по собственной воле и какое-то время наслаждалась плодами благосклонности Киириона. Он одевал ее в роскошные платья, сопровождал под руку на торжественные мероприятия, угощал изысканными винами и деликатесами, чарами превратил ее в неописуемую красавицу под стать любой девушке-фейри. И она была от него без ума.
Через год он устал от нее, и любовь ее превратилась в яд.
Следующие полгода Мэри работала, как и все мы – прислуживала фейри, латала им одежду, убиралась и изредка приходила в библиотеку, где мы с ней и общались. Но с каждым проходящим днем, неделей, месяцем она все больше напоминала тень от самой себя. Мэри не дожила до конца исполнения своих Обязательств.
Ее имя быстро стало нарицательным среди Должников. Она – трагический пример нарушения нашего третьего – простого, но важного – правила: «Никогда не влюбляйся в фейри». Конечно, это понятно и без всяких правил. Фейри – наши захватчики, наши хозяева. От их прихотей зависит наша судьба. Они должны вызывать желание любить не больше, чем губительные ураганы и беспощадные штормы.
А потом приходит такой, как лорд Ивор. Смотрит на тебя так, что сердце трепещет. Заставляет почувствовать себя особенной. И внезапно черта между чарами и влечением размывается.
По спине бегут мурашки, но я удерживаю на лице улыбку.
– Помню, мистер Крикл, не волнуйтесь, – твердо говорю я.
Он сводит брови. Просьбой не волноваться я взволновала его еще больше. К счастью, Таддеус пока оставляет эту тему, вернувшись к разбору обглоданных пикси страниц.
Подскочившее к горлу сердце громко стучит. Я боюсь, что старший библиотекарь услышит его стук в воцарившейся тишине. Как бы ни хотелось верить в то, что чары Ивора на меня не действуют, это не так. Рядом с ним я теряю дар речи и забываю, как дышать. Ни одну нормальную девушку не оставит равнодушной его красота. Его присутствие волнует меня, и это естественная реакция.
Опасно