все еще упрямо не открывал рта – с таким самое то идти в разведку – не сдаст ни под какими пытками. Даже Тим, который летом редко вставал раньше меня, был за столом, сверкал рыжими волосами и обворожительной белой улыбкой, рассказывая маме что-то смешное. Ну, сегодня-то в его понимании особый день. Тим в отличие от меня рвался в школу. Там он «популярнейший из популярных» (так он сам мне представился) – игрок школьной футбольной команды. А это многое значит среди современных старшеклассников. Ведь футбол в школе – это как действующая партия в стране. Играя за школу, ты автоматически приобретаешь вип-статус. Очередной глупый стереотип современности. Бесит.
– С добрым утром, дочь, – сказала мама, пододвигая мне тарелку с овсянкой. – Наконец-то ты спустилась. Садись завтракать.
С отвращением я посмотрела на тарелку перед собой. Лучше гвозди облизывать, нежели жевать эту кашу. И почему мама никак не может запомнить, что поедание каши для меня – это верный способ провести пару часов в обнимку с унитазом?
– Хорошо выглядишь. – Тим сверкнул зубами и пододвинул ко мне поближе тарелку с тостами.
– Нет, не хочу есть, слишком нервничаю, – поспешно ответила я, проигнорировав реплику брата, которая, наверняка, прозвучала лишь из жалости. Внутри у меня было такое ощущение нарастающей паники, что если я начну разговаривать, то окончательно потеряю самообладание. – Кто-нибудь меня подбросит? – с надеждой спросила я, оглядев братьев.
Большой желтый автобус был для меня еще одной зоной смерти. Ни разу в жизни моя нога не ступила в эту консервную банку унижения и никогда не ступит. У парней у каждого были машины, им их купил отец, потому что в отличие от нас с мамой, он жил очень обеспеченно. Обеспечено в его понимании означало следующее: когда мы, живя с Сан-Франциско, решали купить ли нам в этом месяце микроволновку взамен сгоревшей, или отложить деньги Саманте на приличный спортивный костюм, папаша решал купить ли ему себе очередной «лексус» или остановить выбор на «ауди». Поэтому так и вышло, что у парней были не просто какие-то там машины, а «мерседес» и «лексус». Круче только горы. Я потратила почти половину лета, прежде чем смогла заставить себя прикоснуться к этим кучам денег в машинном эквиваленте, не говоря уже о том, что бы сесть в них. Вторая половина лета ушла на то, чтобы перебороть зависть. В моей прошлой жизни такие марки авто были сравнимы с чем-то типа космического корабля, не меньше – то есть были столь же недоступны простому смертному. Отец, по словам мамы, обещал машину и мне, но как-то позабыл во время суматохи с переездами.
А ведь крутая машина могла бы решить несколько принципиальных проблем с адаптацией в новой школе.
Правами сперва обзаведись, гений.
– Конечно, – хором отозвались Тим и Кевин. Братья были такими красавчиками, что я опять вся сжалась: наверняка, на их фоне я выгляжу грустной пенсионеркой-кошатницей.
– Милая, не надо так переживать. – С добродушной улыбкой мама попыталась исполнить