платье было запачкано землей и листьями, а глаза полны страха и слез. Она казалась такой хрупкой и потерянной в этом мрачном лесу.
Кенши замер на месте, не зная, что сказать или сделать. Внутри него бушевали эмоции – страх, жалость и желание помочь. Девочка встретила его взгляд, и в её глазах отразилась такая же паника и непонимание.
– Эй… – осторожно произнес Кенши, стараясь звучать как можно мягче. Он шагнул вперед, протянув руку к девочке. – Мы не причиним тебе вреда. Всё будет хорошо…
Но девочка лишь прижалась сильнее к дереву, её маленькие плечи тряслись от страха. Кенши чувствовал, как его сердце сжимается от боли за неё. Вокруг них царила гнетущая тишина леса, нарушаемая лишь шорохом листвы и далёким пением птиц.
Отец стоял рядом, его лицо выражало глубокую обеспокоенность. Он знал, что необходимо действовать быстро.
– Мы должны помочь ей, Кенси. Давай подойдем ближе вместе, – сказал он уверенно, делая шаг вперед и протягивая руку к девочке.
Кенши кивнул и сделал шаг следом за отцом, его страх постепенно уступал место решимости. Они оба знали: сейчас важно было не только понять происходящее, но и поддержать эту девочку в её ужасном испытании.
***
В зале посвящения царила атмосфера таинственности и напряжения. Мягкий серый дым окутывал пространство, словно завеса, скрывающая от посторонних глаз все тайны этого обряда. На стенах висели старинные картины, изображающие драконов и змеев, а свет от множества свечей бросал причудливые тени, создавая иллюзию живых существ, танцующих на стенах. Запах воска смешивался с чем-то острым и пряным, заставляя сердце биться быстрее.
Кенши и Кэти стояли напротив Орочимару, их белые кимоно контрастировали с темными одеждами присутствующих. Оба юноши выглядели неуверенно, а в их глазах читалось волнение и страх. Кенши, сжимающий кулаки, чувствовал, как его ладони потеют. Он бросил взгляд на Кэти – её лицо было бледным, а губы слегка поджаты, словно она пыталась подавить в себе бурю эмоций.
Орочимару, высокий и худощавый, стоял перед ними в черных штанах, его тело было покрыто татуировками, которые сверкали в полумраке. Красное солнце на груди с черным драконом в центре казалось живым, а змея, извивавшаяся по его шее, придавала ему зловещий вид. Он медленно протянул правую руку к Кенши, как будто призывая его подойти ближе.
– Начинается обряд посвящения вас в семью, – произнес Орочимару, его голос звучал низко и властно, как гудение древнего колокола.
– Кобун Кенси, приёмный ребенок, поцелуй мою руку и прими меня как своего оябуну, приёмного отца.
Кенши почувствовал, как внутри него закипает раздражение. Он не хотел поддаваться этому ритуалу, не хотел становиться частью этого мира. Его лицо исказилось в гримасе протеста. Он закрыл глаза и опустился на одно колено, внутренне сражаясь с собой. В этот момент он чувствовал себя как пленник в клетке – его свобода ускользала.
Собрав всю свою волю в кулак, он склонился вперед и поцеловал руку