минут парочка действительно освободила лавочку и отправилась на остановку. Я занял стратегический объект и уставился на больничный выход, выглядывая Почемучку. Ждать пришлось недолго. Геннадий Анатольевич показался на пороге, заметил меня, махнул рукой, и едва не зашиб своим портфелем, которым активно размахивал, женщину средних лет. Минут пять смущённо извинялся перед возмущённой дамой, и, наконец, двинулся в мою сторону.
– Ух… – качая головой, выдохнул Лапшин. – Неловко получилось.
Педагог обернулся, отыскал глазами суровую даму, невольно втянул голову в плечи и выдал:
– Суровая. У такой не забалуешь.
В этот момент Почемучка очень походил на студента-заочника. Встрёпанный, моложавый, подтянутый, с несуразным, изрядно похудевшим портфелем, он ни капли не соответствовал образу советского учёного, профессора с аккуратной бородкой в круглых очёчках и костюме-тройке. И если смешливые морщинки возле глаз и глубокая между бровей выдавали возраст, со спины Лапшина легко можно было принять за старшекурсника, ну или аспиранта. Да и повадками педагог больше смахивал на студента, чем на серьёзного преподавателя с научными трудами и всякими диссертациями.
Почемучка поставил портфель на скамью, щёлкнул замком, вытащил из саквояжа два зеленых яблока, одно протянул мне, другое со смаком надкусил. Да так, что сок брызнул во все стороны.
– Ох, Егор… извини! – растерялся Лапшин, когда капли полетели в мою сторону.
– Да будет вам, – отмахнулся я.
– Где-то у меня был платок, – забормотал Почемучка, хлопая по карманам.
– Геннадий Анатольевич, всё в порядке, не волнуйтесь, – пришлось доставать свой платок, вытирать незаметное пятнышко, только после этого Лапшин успокоился и присел на скамейку, поставив свой портфель между нами.
– Ну, рассказывай. Никак надумал пойти к нам в Академгородок? Правильно, Егор! Там такие возможности! Да ты скоро сам всё увидишь! – начал вчерашнюю песню Геннадий Анатольевич, но я решительное его оборвал.
– Нет, не передумал. У меня десятый класс, я за них отвечаю, – твёрдо заявил, глядя прямо в глаза преподавателю. – Некрасиво получится, школа на меня рассчитывает, а я к вам сбегу. Не по-комсомольски.
– Ну что ж… Прав, во всём прав… Но я надеюсь, надеюсь, да! – Лапшин помахал перед моим носом указательным пальцем. – Слушаю тебя, Егор. Чем могу помочь?
Я задумался, прикидывая, с чего начать разговор, а потом решил не заморачиваться и обсказать всё как есть. Ну и выдал свою идею со светильником в виде серпа и молота с подсветкой из светодиодных лент.
– Ну и вот, задумку мою надо к первому сентября сделать. Желательно как можно раньше, чтобы Юрий Ильич – это директор мой, успел показать начальству. Я пока образец планирую, а если одобрят, то масштабный проект с ребятами сделаем. Собственно, вот, – закончил я свой рассказ и вытащил из кармана тетрадный лист, на котором успел нарисовать схему лампы.
Листок я выцыганил у медсестры, как и огрызок карандаша.