но Совет настоял, что эти покои безопаснее. Из них есть два пути эвакуации, а стены и двери укреплены от землетрясений, взрывов и подобных опасностей.
Главный вход в покои открывается в просторную гостиную с кирпичным камином, в котором мерцает унылое и низкое пламя. Широкий белый мраморный очаг усеян пеплом.
Диваны и кресла в гостиной обтянуты красным бархатом, украшены подушками с цветочной вышивкой золотого оттенка. Огромные урны из белого мрамора раньше вмещали изобилие сезонных цветов, но теперь они пусты. Просто не хватает слуг, чтобы обеспечить все маленькие прелести царской жизни.
Полоски позолоченной отделки разделяют кремовые панели стен гостиной. На некоторых панелях крошечные картины изображают сцены из нашей истории – сражения, договоры, романтические отношения, смерти.
Справа от меня находится комната моей матери, где я сплю, где Лана боролась с пытками своей болезни. Слева от меня комната моего отца, закрытая и затемненная. Не используется. Обе спальни также имеют отдельные двери, ведущие в коридор.
Справа от камина есть еще одна дверь, ведущая в огромную купальню. Она зовет меня, но я не уверена, что система нагрева воды во дворце уже отремонтирована. Вот уже как два месяца система неисправна.
Я останавливаюсь в центре комнаты, глядя на простор бархатных диванов и маленьких расписных столиков. Такой маленький огонь для такого огромного пространства. Кажется, он больше охлаждает комнату, чем согревает ее.
Мне нужно попросить еще дров для камина. Мне нужно снять постельное белье, на котором спала Лана, и постелить свежее постельное белье. Мне нужно снять заляпанные кровью ботинки и одежду.
Мне нужно подготовить комнату на ночь для повелителя мертвых.
Мне нужно что-нибудь съесть.
Мне нужно смыть кровь Даны с волос.
Мне нужно смыть кровь Даны с волос.
Мне нужно… о, Боги, кровь Даны…, Дана….
Моя Дана, моя Лана.
Никого не осталось, все мертвы.
Крик, который нарастал в моей душе, снова нарастает в моей груди, выпирает из грудной клетки, расширяется в моем горле.
Я почти не знаю и не обращаю внимания на то, что Чернобог стоит позади меня, что он закрыл двери в покои, что он бормочет что-то саркастическое по поводу обстановки в комнате.
Я достигла предела. Я сейчас лопну.
Только не перед ним.
Зажав рот рукой, я швыряю книгу обрядов на диван и бегу в купальню.
Я падаю на колени и меня тошнит в белый мраморный туалет на полу. В животе пусто, но мое тело выплевывает то немногое количество желчи, что есть.
Содрогаясь, рыдая, я вытираю кислую слизь с губ тыльной стороной запястья. Я распадаюсь на части, я развалюсь на куски от ярости хриплых рыданий, вырывающихся из моей груди.
Я подползаю к краю затопленной мраморной ванны. Дотягиваюсь дрожащими пальцами и поворачиваю рычаги. Вода журчит, и она горячая, слава богам.
Мне нужно смыть кровь. Я не могу думать ни о чем другом.
Я лихорадочно срываю