Тянет руку для рукопожатия. Изумление на моём лице как спойлеры к фильму.
Жму руку в ответ и жду, что он мне скажет. Молча точно не уйдёт.
– Понравилось?
– Невообразимо! – эмоции всё ещё плещутся во мне. Я сейчас раскрепощён. Что будет завтра – это будет завтра. Стыд за себя или презрение за свободу своих чувств – неважно, когда губы заново учатся улыбаться.
– Мы с Кайном обговорили…
А вот и Кайн собственной персоной. Получил внимание девушек, поднял славу на очередной гонке и готов к беседе.
– Да, обговорили.
– Если ты выиграешь меня в гонке через два месяца, бабки отдавать не надо и убираться тоже. Тачка твоя.
Открытый рот мигом закрываю. Это подстава? Озноб пронзает кожу, в спине резкий мышечный спазм. Не к такому разговору я готовился.
– Я и водить не умею. Знаю, что тормоз по середине, и всё. Лучше деньгами и уборками.
– Я тебя научу, – ликующе сообщает Майк, в издёвку кокетливо моргая.
– Не выйдет, – фыркаю я.
Тая встаёт возле меня. Интересно, хорошо ли мы смотримся вместе?
– Не выйдет три бутылки водки за раз выпить, а научиться водить – раз плюнуть.
– Водить, чтобы выиграть в нелегальной гонке, – поправляю я.
Кайн моими словами недоволен. Он приближается ко мне на шаг. Его близость устрашает.
– Что-то имеешь против?
Майк останавливает Кайна рукой.
– Если выиграешь, переспишь с Таей. Тачка твоя, девчонка для первого раза тоже.
Тая пихает Майка и обиженно надувает щёки.
– Я тебе шлюха, что ли?
– Но тебе же нравятся порядочные мальчики. Он без какашек голубя на башке очень ничего.
– Каких голубиных какашек?
Я приходил в колледж, обосранный голубями, и не замечал этого? Я мог. Я редко смотрюсь в зеркала, там приятного всё равно ничего не вижу.
– Он имеет в виду, – Тая поглаживает меня по голове, – что причёска, в которой волосы не уложены лаком, выглядят сексуальнее.
Лак и какашки… Ну и тупорылое сравнение.
– Сделаешь это для меня? Выиграешь у Кайна?
Её губы проводят по моей щеке. Я мечтал об этом год: мягкие губы Таи на своей коже. Они прохладные и влажные, освежающие.
– Ты… хочешь переспать со мной?
Ресницами водит по щеке, губы передвигает к уху. Тяжело сдерживаться, чтобы не сбежать.
– Может быть, и хотела, – мурлычет она, прижимаясь грудью к моей руке.
Прокашливаюсь. Нельзя мямлить при Тае.
– Ну я не знаю… – и всё равно я мямля.
Секс без любви мне не нужен. Это неправильно, и без чувств у обоих не будет так хорошо, как об этом рассказывают… Мне так кажется.
– Девчата приглашают парней танцевать, – приятно-неприятный разговор прерывают. – А правила какие?
Все отвечают хором: «Кто остался без пары, не пьёт до вечера!»
Оглушительная, бьющая по груди вибрацией музыка сменилась на спокойную, чем-то отдалённо напоминающую ту, что я играю на сцене.
Девчонки паникуют, цепляясь за свободных парней. И не за свободных