происходит? Охватывает бестолковая тревога, не отпускают навязчивые мысли, заставляющие оглядываться по сторонам.
Мама бежит, смешно размахивая руками, к отцу. Он болтает с… А кто это вообще? Для отца Майка ведёт себя излишне официально. Скорее, он напоминает дворецкого. У Майка богатый папа, но не настолько же.
Белый костюм, как я его прозвал, отходит. Мама машет мне, подзывая.
Мы заходим в двухэтажный дом. В гостиной стоят два кожаных дивана и прозрачный столик. В углу пианино, белее костюма на ком-то там. Воздух наполнен морозной свежестью, как пахнет одежда Майка. Ещё беспокойнее становится.
– В этом доме будут подписывать важный документ, подготовка к этому событию начнётся утром. Как я и сказал, Артур спит на втором этаже, что завтра исключит его опоздание, – объясняет мужчина.
А может он актёр, чтобы развести меня и родителей. Вполне возможно. Безупречный план для придурков.
Сердце неугомонно колотится. Я боюсь неизвестности, и озадачен тем, что происходит. Не люблю не понимать.
– А вы сами кто? – Отец проводит ботинком по скользкому полу, гладит ладонью стену. Вижу в его зрачках знак доллара.
Мужчина-белый костюм подмигивает мне, пока родители не видят.
Нервный тик, что ли?
Магнитные бури?
– Меня наняли для поиска и подготовки рабочих. Официанты, ведущие, разнорабочие, и вот ваш пианист.
– Безопасность гарантирована?
– Конечно.
Расстёгивает пуговицы пиджака, вынимает из внутреннего кармана два листа с напечатанным текстом.
Смотрю за окно, но в полумраке никого не вижу. Соседние дома теряются в тени.
– Договор.
Поворачиваюсь на мужчину, фокусирую взгляд на нём. Мама хочет взять документы, но отец проворнее. Видели бы они себя со стороны: ничего не понимают, а пытаются выпендриться.
Меня тянет к белоснежному пианино, ведь на сцене исключительно чёрные. Сыграю ли я на нём, или шутка знакомых выйдет из-под контроля?
Пока всё гладко, но подозрительно.
– Здесь написано, что оплата передаётся в руки Артуру, и никаким вторым лицам.
– Правильно.
Застёгивает пуговицы пиджака.
Этот пункт смущает не только родителей, но и меня. Кто знает, что мать с отцом отбирают мои деньги? Никто.
Я и Полу не рассказывал.
– А мы не сможем получить за него? Мы же родители!
– К сожалению, нет. Ваш сын совершеннолетний, поэтому всё решается с ним.
Он вырывает документ из рук отца и протягивает его мне.
Я смотрю на чёрные буквы, а вижу буквенную кашу.
Кто всё это подстроил? Для чего? Надо скорее получить ответы, пока мысли не утянуло в бушующие волны страха.
Я читаю пункт за пунктом, но не нахожу в документе ничего необычного. Всё соответствует общепринятым нормам.
Могла ли семья Майка нанять меня по его рекомендации? Могла, но не верится, что всё именно так.
Я ставлю подпись около своих инициалов на двух листах. Копию отдаю мужчине, оригинал складываю пополам и забираю себе, делая вид, что не вижу протянутой руки матери.
– Уже