алмаз.
– Ну, смотри, Мормон, – предупредил товарища Бугай, – ошибешься – сам дорогу искать будешь.
– А что, я согласен, – беспечно объявил Мормон. – У меня в роду все экстрасенсами были. Я тоже немного телепат.
– Да уж, – пробурчал Бугай. – Языком ты телепаешь. Шишимора, неси хлороформ.
Женщина достала с сиденья пластиковую бутылку и тряпку, обильно смочила тряпку жидкостью из бутылки и, скривив лицо, передала тряпку Мормону. Тряпку прижали к лицу девочки. Девочка издала сдавленный и протестующий вопль, немного подергалась, но вскоре обмякла, обронила свой нож и затихла.
– В тайник ее, быстро! – Приказал Бугай, швыряя девочку Шишиморе.
Мормон опасливо оглядывался по сторонам и, сморщившись, потирал прикушенный девочкой палец. Свидетели похищения поблизости не наблюдались. Где-то в стороне центральной площади громко бухала патриотическая музыка, словно за прошедшие десять лет ничего не изменилось, не пронеслись над страной ветры перемен, разбившие в пух и прах прежние идеологические установки.
Под задним сидением автомобиля находился специально приготовленный тайник. Мормон поднял сиденье, а Шишимора засунула туда усыпленную девочку.
– Меняем колесо, и поехали, – отрывисто распорядился Бугай.
Мужчины достали из необъятного багажника домкрат и запасное колесо и быстро заменили пробитое. Шишимора села на заднее сиденье, Бугай за руль, а Мормон рядом с Бугаем.
– Валим отсюда, – сказал он, все еще озираясь по сторонам.
Джип медленно двинулся вперед.
Так была похищена Наташа Туголобая.
Городок Чумск, по которому ехали на автомобиле похитители Наташи, представлял собой удручающую провинцию. Его и городом-то назвали из жалости, когда жители деревни Чумовой послали в Петроград письмо к Ленину с горькими жалобами на нелегкое и голодное существование и просьбу о помощи. Помощь партии большевиков выразилась в переименовании деревни в город – «авось, городская жизнь слаще покажется». Однако подобное изменение имиджа нисколько не сказалось на затрапезной жизни жителей деревни и их исключительной тяге к алкоголю. Знаменитая «Чума», производимая на местном водочном заводе, единственно исправно функционирующем предприятии, была способна свалить с ног даже египетского сфинкса. Похитителям попалось на дороге изрядное количество «очумевших» мужиков. Некоторые еще держались на ногах и брели куда-то, поддерживая друг друга. Другие уже лежали в обширных лужах, приводя в восторг плавающих здесь же уток.
Дорога, как можно было уже догадаться, представляла собой «путь из варяг в греки», по которому нужно было передвигаться, где вплавь, где волоком. Там, где отсутствовали лужи, присутствовала обильная грязь, похожая на расплавленный шоколад.
И хотя прозванный внедорожником джип ехал всего лишь по русской дороге, его мотор ревел и хрипел в отчаянной натуге. (Что бы, интересно, случилось, если бы машина съехала с дороги и помчалась по настоящему бездорожью?) К тому же нужно