чтобы уголь доставать! – наперебой подсказывали ребята.
А еще? Ну-ка, думайте, вспоминайте!
Ребята переглядывались, пожимали плечами.
– А еще – в море! Рыболовной сетью! – лицо учителя было серьезным, но по классу пробежал веселый шумок. – Да-да! Наш балтийский янтарь, еще совсем недавно, в XVIII – XIX столетии, добывали именно так! Когда на море появлялись крупные поля плавающих водорослей, а это случалось после бурь, люди садились в лодки, большими сачками вылавливали его из плавучих островков. Собирали янтарь и на берегу – на отмелях, на пляжах, куда его выбрасывал морской прибой. Удивительное дело, а? Идешь купаться, а тебе навстречу кусочки янтаря, будто стайки золотых рыбок! – Павел Николаевич помолчал, ожидая, когда уляжется шум, и заговорил снова. – Вот вам еще загадка. Как, откуда он взялся, этот чудесный самоцвет? В былые времена о его происхождении ожесточенно спорили. Многие предлагали свою теорию, и каждый с горячностью ее отстаивал! Для одних янтарь – это морская пена, засохшая на солнце, для других – застывшая амбра давно исчезнувших китов, для третьих – окаменевший нектар лесных муравьев. Некоторые даже утверждали, что это загустевший солнечный эфир!
– Да! Загустевшие комочки солнечного огня! – вырвалось у Миши. – След разбитой колесницы!
– Ты про легенду о Фаэтоне? Но ведь там не колесница, а слезы Гелиад-тополей превращаются в янтарь?
– Ну-у, разве бывают такие слезы – с кулак!
– Ты забыл, что это не девичьи слезы, а капли, натеки древесной смолы. Откуда же слезы, спросите вы. Суть дела в том, что многие кусочки янтаря похожи на застывшие капли. Так оно и есть: это застывшие капли. Наши праотцы, люди наблюдательные и сметливые, сделали из этого вывод: – янтарь – это слезы и не просто, а слезы о погибших героях! Это мы видим и в мифе о Фаэтоне, и у древнегреческого драматурга Софокла. У Софокла погибшего героя Мелеагра оплакивают загадочные индийские птицы, их слезы превращаются в каплевидные самоцветы. В легенде о Фаэтоне есть очень верная, реалистическая мысль о растительном происхождении предмета нашего разговора. Но, как это часто бывает, об этом забыли, а может, не приняли всерьез или не обратили внимания. В одно время прочно утвердилось мнение Агриколы, средневекового ученого. Он утверждал, что янтарь – это затвердевший, неясного происхождения, битум, который выдавливался когда-то из недр земных. Впервые доказательно обосновал свою идею образования янтаря наш Михайло Васильевич Ломоносов, – учитель подошел к столу, взял тетрадь. – Вот послушайте, что он пишет в своем труде «О слоях земных».
«Посмотрим на место, где янтарь находят. Прусские берега особливо показывают, что ловят его сетками на отмелых местах, после сильных ветров. Волны и ветры из глубины дна морского ничего не поднимают, что в воде утопает. В Италии случается янтарь, где достают нефть. Но оная происходит из торфа и каменных углей, а сии лежат с опроверженными лесами. Все сие показывает, что янтарь есть проивождение царства растений». – Павел Николаевич сделал