угощался тертым картофелем с подливкой за перегородкой приемной и с большой неохотой оторвался от своей еды.
Кленнэм снова был допущен к Полипу-младшему, который по-прежнему сидел у камина, но теперь подогревал колени.
– Послушайте, постойте! Вы чертовски пристаете к нам, – сказал мистер Полип-младший, оглянувшись на посетителя через плечо.
– Я желал бы знать…
– Постойте! Знаете, вам бы вовсе не следовало являться к нам и говорить, что вы желали бы знать, – возразил Полип-младший, вставляя стеклышко в глаз.
– Я желал бы знать, – сказал Артур Кленнэм, решившийся повторять один и тот же вопрос, пока не получит ответа, – в чем заключается иск правительства к несостоятельному должнику Дорриту.
– Послушайте, постойте! Вы ужасно настойчивы. Ведь вы не получили разрешения, – сказал Полип-младший, видя, что дело принимает серьезный оборот.
– Я желал бы знать… – сказал Артур и повторил ту же фразу.
Полип-младший уставился на него и смотрел, пока стеклышко не вылетело из глаза, затем вставил его и снова уставился, пока оно не вылетело вторично.
– Вы не имеете никакого права так поступать, – сказал он беспомощным тоном. – Постойте, что вы хотите сказать? Вы говорите мне, что сами не знаете, официальное ли это дело или частное.
– Теперь я удостоверился, что это официальное дело, – возразил посетитель, – и желал бы знать… – Он повторил свой вопрос.
Действие его на юного Полипа выразилось в беспомощном повторении фразы:
– Постойте! Ей-богу, вы не имеете никакого права приходить сюда и говорить, что вы желали бы знать!
Действие этой фразы на Артура Кленнэма выразилось в повторении им того же вопроса в той же самой форме, тем же самым тоном. В результате все это привело юного Полипа в состояние полной беспомощности и растерянности.
– Ну послушайте же! Постойте! Вам лучше обратиться к секретарю, к мистеру Уобблеру, – вымолвил он наконец, потянувшись к колокольчику и дернув шнурок. – Дженкинсон!
Артур Кленнэм, сознавая, что теперь он захвачен водоворотом министерства околичностей и должен отдаться течению, последовал за курьером через двор в другую часть здания, где его провожатый указал ему кабинет мистера Уобблера. Он вошел в это помещение и застал в нем двух джентльменов, сидевших друг против друга за большим и удобным письменным столом. Один из них чистил ружейный ствол носовым платком, другой намазывал мармелад на хлеб ножом для разрезания бумаги.
– Мистер Уобблер? – сказал посетитель.
Оба джентльмена взглянули на него, казалось, удивленные его самоуверенностью.
– Так вот и отправился он, – сказал джентльмен с ружейным дулом, рассказчик весьма неторопливый, – к своему двоюродному брату и собаку повез с собой по железной дороге. Бесценный пес. Вцепился в носильщика, когда его сажали в собачий вагон, вцепился в сторожа, когда выпускали. Вот он взял с собой человек шесть, взял изрядный запас крыс и