с её участием, – посоветовал генерал. – А Лепешинская у нас вообще, так сказать, вне конкурса. Ты знаешь, кто у неё за спиной? Начальник Генерального штаба Объединённых вооруженных сил государств Варшавского договора генерал Антонов. А? Каково? Это не шуточки!
– Ах да! – воскликнул полковник и, через короткую паузу, пожав плечами, неуверенно произнёс: – Но мне кажется, этот факт для французов неважен. Ведь они придут смотреть на балерину, а не на жену начальника штаба.
– Не беспокойся. Как балерина она тоже в полном порядке. На одной ноге вертится в таком быстром темпе, что дух захватывает.
– Никогда не любил и не понимал балета. Теперь придётся перед гастролями походить, посмотреть, изучить, так сказать, обстановку, – обречённо вздохнул полковник.
– Зато сколько радости ты доставишь своей половине! – рассмеялся генерал.
– Это точно, – улыбнулся Кудряшов, представив счастливое лицо жены, когда он положит перед ней на стол билеты в Большой.
– Ну, а Плисецкую, чтобы не обижалась, мы тоже уважим. Когда одна часть труппы уедет на гастроли в Париж, она с другой частью отправится в Прагу на вечер артистов балета Большого театра. Вот там и покажет свою красоту, молодость и талант. Тоже ведь заграница, – сказал генерал и, лукаво подмигнув, добавил: – Но… своя! Оттуда никто никуда не денется. А теперь, друг мой, вернёмся, как говорится, к нашим баранам.
– Что ж! Труппа большая. Думаю, надо будет командировать немалое количество сотрудников, – высказал свои соображения полковник.
– На заботу о своих людях партия денег не пожалеет, – заверил его Павлов. – Но очень-то не расходись, наши люди среди танцовщиков тоже есть.
– Вижу. Но их тут не так и много. Всего пятеро отмечены галочкой.
– Это только среди актёров пятеро, – сказал генерал и через небольшую паузу добавил тихим голосом так, как будто решил поделиться с другом самым сокровенным: – Меня беспокоит в этой поездке одна фамилия. Очень беспокоит. Фадеечев. Молод. Талантлив. Во время лондонских гастролей произвёл такое впечатление на англичан, что теперь они хотят снимать его на своём телевидении в балете «Жизель».
– И что? Он будет сниматься? – удивлённо поднял брови Кудряшов.
– Вероятней всего, да, – поведал генерал. – В ноябре. Чтобы не давать повода для политического зубоскальства на Западе, есть мнение отпустить.
– И правильно. Казна пополнится валютой, – одобрительно кивнул полковник. – Ведь на Западе, как мне известно, платят приличные гонорары.
– Так вот, чтобы мы не потеряли эти гонорары, ты, мой дорогой, не должен потерять самого танцовщика в Париже.
– А зачем он едет в Париж? Было бы лучше подстраховаться и, на всякий случай, заменить его другим актёром.
– Правильно мыслишь. Мы так и хотели сделать, но ничего из этого не вышло, – генерал развёл руками. – Французский импресарио твёрдо стоит на своём. В Лондоне юноша произвёл сенсацию, и теперь его обязательно хотят видеть в Париже. Пришлось уступить! Организуй там всё