ногами в пол. Встретив отчаянное сопротивление невидимки, оба волшебника расхохотались, а потом резко рванули его вверх. Нил пыхтел и извивался. Оставшиеся за столом веселились зрелищем, словно это была пантомима: двое зрелых мужчин тащат из угла что-то невидимое, издающее сдавленные протестующие звуки. Они, смеясь, дотащили-таки «гостя» и усадили в конце стола лицом к Вольфгангу и вернулись на свои места.
– Благодарю!
Вольфганг неприязненно смотрел на обречённо поникшего невидимку.
– Надеюсь, Церберус доволен тем, что заполучил?! – спросил он, барабаня пальцами по столу.
Нил не произвёл ни звука. Он боялся даже поднять глаза.
– Я задал вопрос! – терпеливо и вежливо промолвил Вольфганг.
– Я не знаю, – быстро пролепетал Нил, боясь смотреть в жуткие глаза верховного регента, но ещё больше – вызвать его гнев молчанием.
– Макс, позволь мне кое-что поправить… – вмешался Гордон и в ответ на вопросительный взгляд Вольфганга загадочно улыбнулся. – Минутку!
Он подошёл к невидимке, который при его приближении отклонился в сторону и, пригнув голову, закрылся руками, словно ожидая побоев. Гордон, пошарив в воздухе руками, нащупал голову Нила, разомкнул сцепленные над ней руки и, грубо придвинув к себе, заставил сесть ровно. Прикоснувшись к перстню, он опустил ладонь на макушку бедолаги. Чёрный агат с перламутрово-серыми полосами ярко вспыхнул, и раздался щелчок, от которого Нил пискнул. По невидимой голове из ладони регента потекла серая плазма, очерчивая контуры фигуры и закрашивая невидимую одежду. Нил зажмурился изо всех сил. Плазма быстро растеклась по нему почти до пояса, не оставив ни малейшего пробела. Теперь все могли видеть и его движения, и часто вздымающуюся грудь, и дрожащие от страха плечи…
Гордон пожал плечами и пояснил своё решение:
– Я решил, так будет проще. Несправедливо, что ты один его видишь.
Нил открыл глаза, и волшебники увидели два отверстия вместо глаз и застывшие в воздухе кончики ресниц, которых тоже коснулась плазма. Они чуть заметно подрагивали, а когда он моргал, быстро метались вниз-вверх. Поэтому, даже не видя его глаз, регенты могли догадаться, в какую сторону он смотрит, как бы незаметно он ни пытался это делать.
– Тебя зовут Нил Нимбл, верно? – уже своим обычным голосом спросил Вольфганг, пока Гордон возвращался на место.
– Да, – робко молвил невидимка, дрожа всем телом.
– Тебе пятнадцать лет! – скорее утверждал, чем спрашивал Вольфганг.
Невидимка кивнул.
Все взгляды были устремлены на него, это мешало сосредоточиться.
– Ты осознаёшь, сколько бед нам принёс? – жёстко произнёс верховный регент, хотя и смотрел на него снова своими синими завораживающими глазами (в кошачьем зрении он теперь не нуждался). – Знаешь, сколько людей погибло из-за тебя и других невидимок?
По щекам Нила покатились слёзы, проложив две мокрые дорожки.