Сижу себе в кабинете, и рисую, рисую… Жулик, наверно, был генерал, потому и прибили.
– Вы думаете? Вроде лихие девяностые позади, все успокоились. Впрочем, – махнул рукой профессор, – все может быть. Что творят на дорогах эти гаишники… Просто невероятно! Я даже от машины отказался, на метро добираюсь до работы.
– И правильно делаете, док. Я вот тоже давненько уже не держал штур… э-э… руль и ничего, прекрасно себя чувствую, по ночам сплю спокойно. Ладно, Анатолий Петрович, уже поздно, спать пора. Спокойной ночи всем!
Вставая, Василий заметил внимательный взгляд Ольги. Пальцы перебирают заплетенную косу, глаза сощурены, губы плотно сжаты. От глаз проницательно девицы не укрылись ссадины на костяшках пальцев, рассеченная бровь и желтые пятна на лице – они остаются после ударов кулаком. Охранники на генеральской вилле били крепко, но аккуратно, по многолетней привычке не оставляя ясно видимых следов на теле жертвы. Если лупить со всей дури, кожа на лице лопается до кости. «Был пьян, подрался, получил по морде, – мысленно сказал Василий чересчур умной студентке. «Врешь. Я чувствую, что ты не так прост, как хочешь казаться. И дрался ты не пьяным, а в ясном уме и твердой памяти. И профессор, бывший десантник и настоящий мужик, кое-что рассказывал нам, как на пару с одним смешным очкариком выпотрошил целую роту наемников в камбоджийских джунглях. Это ты был с ним тогда»? – читалось в глазах Ольги. Василий опустился в кресло. Глаза закрылись сами собой. Влажный воздух джунглей, юркие невысокие солдаты роты охраны, засада на лесной дороге и бой, в котором ну совсем ученый профессор Каверин показал себя настоящим бойцом. Как давно все было! Подробности тех приключений уже стерлись из памяти. Старик Хо, черноволосая и голубоглазая Алика, сумасшедший полет на угнанном вертолете… И как их тогда не убили всех, просто удивительное везение! Слава Богу, на этот раз все пройдет спокойно. Правда, не совсем понятно, как украсть этот чертов камень-контейнер у всех на глазах. Но чего зря пыжиться заранее, притопаем на площадь Сухэ-Батора, там видно будет.
Глава 4
Ранним утром следующего дня самолет приземлился на монгольскую землю. На выходе из аэропорта Василий попрощался с профессором, кивнул студентам. Та самая, что с косой, опять посмотрела как-то чересчур внимательно, но ничего не сказал. Василий заторопился к стоянке такси, а группу археологов из России уже встречали какие-то взъерошенные личности из здешнего университета. Все зашли в автобус, машина тронулась и Барабанщиков тотчас забыл об археологах. Едва Василий собрался открыть рот, чтобы позвать таксиста, как расторопный, коротко стриженый парень, сам распахнул дверь и на хорошем русском языке предложил садиться. По дороге Василий узнал, что до города двенадцать километров, центр расположен за рекой, что город – в европейском понимании – тянется вдоль одной улицы, все остальное – скопище юрт. По здешним меркам это вовсе не бедность, а национальный обычай. Особенно,