сделки, а потом – болезнь. И вот, в один прекрасный день (вернее, – ужасный), Волк и его сестра остались сиротами, с полуразрушенным замком, кучей долгов и… громким именем, которое, увы, не стоило и ломаного гроша.
Молодость, энергия, вера в себя… Всё это могло бы помочь Волку выкарабкаться, если бы не… Да, если бы не ОНА. Прекрасная, надменная, коварная… Имя её я, кажется, так и не запомнил. Да и неважно это. Важно то, что Волк влюбился. Влюбился, как мальчишка, без памяти, без оглядки. Он осыпал её подарками, писал ей стихи (довольно посредственные, надо сказать), устраивал в её честь балы и фейерверки… А она… Она смеялась над ним. Открыто, нагло, безжалостно. Она предпочла ему какого-то жирного, лысого банкира, который был старше её отца и, к тому же, женат. Но – богат. Баснословно богат.
Этот удар подкосил Волка. Он замкнулся в себе, перестал заниматься делами, запил… Сестра пыталась его образумить, но всё было тщетно. Он отправил её учиться в какой-то пансион, подальше от себя, от своих проблем, от своего… безумия. А сам… Сам он искал забвения. В вине, в картах, в… женщинах. Но ничто не помогало.
И тогда… Тогда он решил сыграть в самую опасную игру, которую только мог придумать. Вступил в Лигу Вольных Игроков. Надеясь, что близость смерти, постоянный риск, азарт… что всё это вернёт ему вкус к жизни. Или же… Или же, если повезёт, он выиграет главный приз, станет богатым и… вернёт ЕЁ. Ту, которая его отвергла.
Первую свою охоту он выиграл. Легко, играючи. Его «дичь» оказалась каким-то мелким чиновником, трусливым и ничтожным. Волк заколол его, как свинью, даже не вспотев. А потом… Потом всё вернулось на круги своя. Тоска, отчаяние, бессмысленность… И – ожидание. Ожидание следующей игры…
И вот – дождался. Курьер, чёртов вестник смерти, принёс ему уведомление. Он – «дичь». На него открыта охота. И он, кажется, знал, кто его «охотник».
Он готовился. Распустил слуг, нанял каких-то сомнительных типов, которые должны были следить за всеми новоприбывшими в окрестностях замка. Пытался раздобыть денег на двойников, но… Но денег не было. Ни гроша.
Он ждал. Ждал и боялся. Боялся и ждал. И… пил. Пил, как проклятый, пытаясь заглушить страх и отчаяние. И когда я приехал… Он был уверен, что это – ОН. Что это я – его «охотник».
Рассказывая всё это, Волк то и дело прикладывался к бутылке, словно боясь, что трезвым он не сможет вынести тяжести своего признания. И в глазах его, покрасневших и воспалённых, я видел… не только страх. Но и… зависть. Зависть ко мне – другому, здоровому, успешному. Ко мне, у которого, как ему казалось, всё было хорошо.
Я пытался его отвлечь, разговорить. Рассказывал о столичной жизни, о балах и интригах, о своих… похождениях. Вспоминал наше детство, наши игры, наши проказы… И, кажется, мне это удалось. Волк оживился, начал улыбаться, шутить… Даже Хвостик, всё это время сидевшая за столом молча, словно тень, и не сводившая с меня глаз, кажется, немного оттаяла.
Мы пили, ели, смеялись… И мне, на какое-то время, показалось, что всё ещё может быть хорошо. Что мы, как в старые добрые времена, справимся со всеми бедами. Что мы…
Но,