он мне подарил золоченую кифару. Ты христианин?
Я утвердительно кивнул головой, чтобы не попасть в положение Петра, которому напророчили, что он до наступления рассвета отречется от своего Учителя.
– Так убейте и его! – воскликнул Нерон и махнул рукой.
Чем хороша империя? Император махнул рукой, и людей убили за неповиновение представителям власти или при попытке к бегству. Император сказал – засудить – засудят либо к смерти, либо к вечному заключению с конфискацией имущества в пользу указанных в списочке лиц, либо осудят на сравнительно небольшой срок, но в конце каждого срока будут продлевать его «в связи с вновь открывшимися обстоятельствами». Что изменилось в мире за две тысячи лет? Ничего, просто первый Рим переместился в третий Рим – в Москву. Сейчас российские императоры примеряют на себя тогу Нерона, только вместо позолоченной кифары у них позолоченная труба, по которой денежки туда-сюда катаются, и делать ничего не надо. Завалится третий Рим набок, ну и хрен с ним, на их век нефти и газа хватит
Ситуация, в которую мы попали с рабом-депутатом, была совершенно нешуточная. Два преторианца во главе с десятником с обнаженными мечами медленно шли к нам. Я прижался к городской стене, судорожно думая над тем, что можно предпринять, чтобы смерть была геройской что ли, а не как у барана в загоне. Я уже нацелился напасть на самого ближнего ко мне воина, как почувствовал отсутствие опоры за моей спиной и начал заваливаться назад, падая в какую-то яму.
Ямы, конечно, никакой не было. Мы с депутатом вывалились из стены на мягкую ковровую дорожку зеленого цвета и лежали на ней, разглядывая знакомую обстановку отеля «Lissabon».
Великокняжеская кухня
Первым опомнился депутат.
– А-а-а, попался рабовладелец, – заверещал он, хватая меня за край тоги. – Я тебя по всем судам засужу. Я депутат, а это значит, как министр и я неподсуден, и личность моя неприкосновенная. Снимай с меня ошейник! Я подполковник запаса. За депутатскую работу меня наградили тремя орденами и присвоили пять почетных званий. Я профессор пяти университетов и двух семинарий. Как я объясню эти одежды, гад? – и он со всей силой толкнул меня в грудь.
Я стоял и слушал его так же, как слушают у нас депутатов, обеспечивших себе министерские зарплаты и почти такие же пенсии до выхода пенсионного возраста. Они пользуются всеми привилегиями высшего класса и так же далеки от народа, как и само правительство, распинающееся в верности идеалам построения социально справедливого общества на территории отдельно взятой страны, корчившейся от тоталитаризма царей, генсеков и всенародно избранных президентов на пожизненный срок.
Я не был готов к депутатскому толчку и попятился к противоположной стене, в которую провалился как в туман. Ощутив твердую основу под ногами, я ринулся назад, но уткнулся в бревенчатый сруб. Вокруг меня сновали люди, что-то жарилось на очаге и булькало в котле на печи. Это была кухня и это была огромная кухня, в которой