Социальное евангелие в России. Православное пастырское движение в условиях голода, войны и революции
Епархиальный архиерей осуществлял «апостольскую власть» над религиозной жизнью в пределах своей епископии. Практическая степень этой власти не была четко определена в церковном праве. Синодальные постановления и правительственные указы предоставляли епископу громадную личную власть, особенно над приходским духовенством119. Теоретически епископ разрешал все судебные дела, касающиеся духовенства его епархии, за исключением дел политического характера. К нему шел постоянный поток прошений, начиная от мелких просьб и заканчивая важными финансовыми вопросами, часто изложенных угодливыми словами: «Милостивый Архипастырь и Отец… припадая к стопам вашей Святости, отдаюсь на вашу милость…»120. За всевозможные должностные преступления и неповиновение к клирикам от имени епископа применялись суровые наказания, такие как временное заключение в монастырь или запрещение в священнослужении, в течение которого клирик и его семья оставались без источника дохода121. В выполнении его основных административных обязанностей епископу помогала духовная консистория, которая состояла из пяти–семи клириков, по большей части иереев и протоиереев. Однако к XIX веку делами консистории все чаще управляла епархиальная канцелярия, состоящая из секретаря-мирянина и штата писарей122. Епархиальный секретарь назначался Синодом и подчинялся непосредственно обер-прокурору. Он тщательно изучал каждый документ, поступающий в консисторию и выходящий из нее, что давало ему значительное влияние на дела консистории, включая дисциплинирование низшего духовенства123. Таким образом, секретарь и его сотрудники обеспечивали существенную административную поддержку для личного контроля епископа над своей епархией, одновременно следя за его действиями от имени Синода. Конфликт с обер-прокурором или даже с епархиальным секретарем мог привести к переводу архиерея в другую епархию. В 1892 году, например, произошло тридцать переводов архиереев с одной кафедры на другую124. Таким образом, епархиальные архиереи были привязаны к воле Синода, а их связи с приходским духовенством ослабевали.
Поскольку Синод не мог назначать чиновников-мирян для работы рядом с каждым священником, он вместо этого стремился к тому, чтобы каждый приходской клирик был непосредственно и исключительно подотчетен епархиальному начальству во всей своей пастырской деятельности. В 1797 году право прихожан выбирать своих священников было отменено в пользу прямых назначений епископом. Синод отклонил предложения о восстановлении приходских выборов на том основании, что епископ несет моральную ответственность за каждого священника125. Епископ также назначал священника или протоиерея благочинным каждого округа, объединявшего от десяти до тридцати приходов. К 1907 году в Москве было 14 благочинных, а за ее пределами в Московской губернии – 63126. Эта должность возникла из практики избрания поповских старост как представителей