к кульминации. Полицейская машина пытается догнать ускоряющийся грузовик; вертолет маневрирует, пробираясь через зону ведения огня, чтобы совершить посадку. Происходит переход от относительно пассивного состояния – ожидания, нерешительных действий до появления момента, когда можно будет довести конфликт до крайности, – к полной активности. Когда такая возможность наконец появляется, напряженность/страх выплескиваются наружу в эмоциональном порыве. Ардан дю Пик, наблюдая эту картину в сражениях, называл его «бегством в направлении фронта» [du Picq 1921: 88–89]. Это бегство напоминает панику, и действительно, их физиологические компоненты схожи: бойцы бросаются вперед, навстречу врагу, вместо того, чтобы убегать охваченными атмосферой, в которой бегство и страх подпитывают друг друга, как указано в теории эмоций Джеймса-Ланге1. Вне зависимости от направления бегства – вперед или назад – они в любом случае находятся внутри всепоглощающего эмоционального ритма, подталкивающего их к действиям, на которые они бы обычно не пошли по своей воле в спокойные, оставляющие время для рассуждений моменты.
Эта последовательная смена эмоций в деталях представлена в еще одном случае, который описывает Капуто. Поначалу он полон энтузиазма, возглавляя патруль. Однако его настроение резко меняется, когда трое его подчиненных, идущих впереди, обнаруживают вражеских солдат, не подозревая об их присутствии, в деревне, расположенной сразу за рекой. Теперь Капуто ощущает признаки крайнего возбуждения: «Мое сердце билось, как литавра, в которую колотят в туннеле». Отчасти эта реакция представляет собой подавление ожидания нападения, поскольку он пытается вести себя тихо, чтобы отползти в джунгли и вызвать больше своих людей для атаки. Когда начинается стрельба, Капуто мгновенно припадает к земле. «Ощущения от нахождения под огнем напоминают удушье: воздух внезапно становится смертоносным, как ядовитый газ».
А затем наступает эмоциональное переключение:
Меня охватило сверхъестественное ощущение спокойствия. Мой разум работал с быстротой и ясностью, которые я бы счел удивительными, будь у меня время на размышления… Весь план атаки промелькнул в моей голове за считанные секунды. Одновременно мое тело напряглось, готовясь к рывку. Совершенно независимо от моих мыслей и воли оно сосредоточилось на том, чтобы броситься к стоящим в ряд деревьям. Эта интенсивная концентрация физической энергии была порождена страхом. Я не мог оставаться в рытвине дольше нескольких секунд, поскольку дальше вьетконговцы начнут обстреливать меня как неподвижную мишень в незащищенной позиции. Я должен был двигаться, встретить и преодолеть опасность. Без команды со стороны сознания я устремился в лес и рухнул на тропу, [вызывая подкрепление].
Когда подкрепление прибыло, Капуто испытал восторг. Вся его группа, насчитывающая уже около тридцати бойцов, начинает стрелять и захватывать преимущество перед противником.