она только-только сюда из Европы попала. Ни колбас, ни рулетов у нас раньше и в помине не было.
– А что ели?
– Старались крупными кусками готовить, чтобы сразу было видно, хорошее мясо или нет. В такое блюдо трудней отраву подсыпать. А в котлеты можно и сала, и требухи намешать, а заодно и яду – сразу и не поймёшь, что там.
На третье подали ягодный мусс и компот.
– Ешьте, ешьте, – уговаривала помещица. – Я специально рецепт раздобыла, чтобы вас побаловать.
– Да брось, Фёкла, – махнул на неё рукой Марьян Астафьевич. – Что им энти иноземные сладости. Они у себя на островах такое, почитай, с утра до ночи едали-пивали. Угости-ка ты лучше господ нашим сбитнем. Куда как пользительный напиток.
– Сбить и ем? – закатил от обжорства глаза Лера.
– Э-э, немчура какая, – пробурчал едва слышно Переверзев. – Да ты, брат, язык проглотишь, ежели русский сбитень отведаешь.
Фёкла Фенециановна налила в стакан «графа» жидкости тёмно-красного цвета. Лера-Леркендорф отхлебнул и от удовольствия выпятил нижнюю губу.
– Карашо есть сбить ем, – признался он с улыбкой.
– То-то, – обрадовался помещик, наливая сбитень и Шурке. – Чай, князь, вы тоже такой вкуснотищи не пивали.
Шурка сделал пару глотков и удивился – напиток на самом деле оказался очень вкусным.
– Раскройте секрет, – попросил он вполне серьезно. – Уж больно хорош ваш сбитень.
– Да какой же тут секрет?! – рассмеялся помещик. – Почитай всякий знает, как и из чего сей божественный вар делается.
– А всё же, – настаивал Шурка.
– С одной стороны мёд кладёте, – поставил на край стола ладонь помещик, – а с другой, – поставил он напротив другую ладонь, – сладкий взвар с травами да пряностями – шалфей, имбирь, корень валерианы, гвоздика, корица, кардамон, мускатный орех, лавровый лист и непременно зверобой. Доводите до порядочной густоты, а затем хлоп! – тут Переверзев хлопнул в ладоши, – и соединяете травяной взвар с водой на меду.
– Откуда вы так всё хорошо знаете? – удивился Шурка.
– Да ведь я почитай пятнадцать годков в пехотном полку отслужил, – развёл руками Марьян Астафьевич. – Во всяких переделках бывать приходилось. В суровые зимы токмо горячим сбитнем и спасались.
По маленькой
После обеда Переверзев пригласил друзей в гостиную красного дерева.
– Не желаете ли, господа? – достал он из кармана халата нераспечатанную колоду карт.
Друзья растерянно переглянулись.
– Банк?
– Рест?
– Квинтич?
– Веньт-Эн?
– Кучки?
– Юрдон?
– Гора?
– Макао?
Мальчишки лишь пожимали плечами – ни одной из этих карточных игр они не знали.
– Тогда, может, Штос или Три и три?
– Рокамболь?
– Ломбер?
– Вист?
– Пикет?
– Тентере?
– А ля муш?
Совершенно