угодно. Они сдружились за кружкой пива в забегаловке, где телевизор гудел футбольным матчем, а бармен лениво протирал стойку. Олег тогда сказал:
– Надоело гнуть спину на других. Хочу своё.
Андрей кивнул, глядя поверх пены:
– Давай замутим что-то. Вместе.
Так родилась идея бизнеса – производство панелей ПВХ. Они сняли сарай на окраине – с дырявым потолком, где дождь стучал в ржавые вёдра, и запахом сырости, что пропитывал одежду. Купили станки в Китае, продав старый телевизор и часы – подарок отца на восемнадцатилетие. Первые месяцы были сущим адом – они обошли полгорода, стучась в двери, предлагая товар, пока ноги не ныли, а голос не хрипел от бесконечных: «Возьмите, не пожалеете». Но потом заказы пошли – сперва один, затем десяток, и деньги потекли, как река после ливня. Олег впервые ощутил: он творит что-то своё, настоящее, как тот велосипед, что дал ему крылья в юности, только теперь эти крылья были из труда и упорства.
Я слушал его рассказ и думал о своих первых днях в Америке – о том, как мы с Томом тоже начинали с нуля, с верой в завтра и натёртыми руками. Олег был таким же – упрямым, готовым пробивать стены, даже когда душа ещё ныла от первой любви. Его корни – Нижний Новгород, Львов, взлёты и падения – стали почвой, что дала ему ростки силы. И я знал: это лишь начало пути, что поведёт его через мрак к свету.
Вопрос читателям:
– Что дало вам силы встать после первого большого удара?
Глава 2: Первая любовь
Олег встретил Наталью в девятнадцать, когда его жизнь казалась серой, как львовские улицы под осенним дождём. Он только что бросил университет – экономический факультет, где формулы спроса и предложения гудели в голове, как назойливый шум, а мечты о воле гасли под тяжестью родительских надежд. Отец, Виктор, тогда сказал: «Хватит витать в облаках, берись за ум», а мать, Светлана, добавила мягче: «Учёба – твоя опора, Олежек». Но опора не грела его так, как ветер, что гнал его на старом велосипеде по холмам. Он ушёл из универа без сожалений, устроился разносчиком листовок и снимал угол в комнате, где пахло сыростью и чужими судьбами. И вот тогда, в промозглый ноябрьский день 2008 года, случай подарил ему искру – Наталью.
Это случилось в университетской столовой, куда он заглянул, чтобы укрыться от дождя. Она стояла у раздачи – невысокая, с тёмными волосами, что падали на лицо, как завеса, и подносом с супом в руках. Олег, в потёртой куртке и с мокрыми ботинками, толкнул дверь плечом и не заметил, как задел её локоть. Суп плеснул ему на рукав – горячий, с ароматом укропа и картошки. Он мог бы вспылить, но вместо этого глянул на неё и улыбнулся:
– Теперь ты мне должна обед.
Она зарделась, щёки вспыхнули, как осенние листья под солнцем, и ответила, чуть запнувшись:
– Только если угостишь меня чаем.
Её смех – лёгкий, звонкий, как эхо колокольчика в тишине – пробился сквозь шум столовой, и Олег ощутил, как внутри что-то дрогнуло. Они сели за столик у окна,