неотрывно следили за секундной стрелкой, которая описывала свой круг. Облачко пара вырвалось изо рта, когда стрелка остановилась на 12, в ту же секунду девушка услышала старческое покашливание и шоркающие шаги. Это был старый смотритель кладбища, который мог посоперничать с возрастом с кладбищем. Она помнила его – Верманд. Он выглядел практически так же, как и восемь лет назад, когда Йена ступила на мертвую землю впервые. Он шел тяжело, переставляя ноги в грубых ботинках, которые даже не шнуровал, закутанные в несколько свитеров и ватной тужурке. Он бубнил ругательства, на чем свет стоит. Из–под шапки-ушанки во все стороны торчали волосы грязно-седого цвета. На левом глазу та же самая повязка, а когда он приблизился, у Йены перехватило дыхание. Правый глаз настолько яркого небесного голубого цвета, просканировал ее, поворачивая старинный ржавый ключ в замке.
– Ты сегодня рано девица. Даже раньше старого Верманда. – Прошелестел голос старика. Он неторопливо открыл створки дверей перед Йеной. Покрасневшие от холода пальцы девушки, крепче вцепились в корзинку, что она принесла с собой.
–Мало кто теперь ходит на Воронье кладбище, вот уже как пять лет не хоронят новеньких. Родные тех, кто здесь схоронен либо уехали, либо сами слегли. – Причитал старик, пропуская девушку. Стоило только Йене ступить на землю кладбища, как стая ворон, что прятались в кронах деревьев, взмыла вверх.
–Не пугайся красавица. Это они всегда так. К мертвым они привыкли, а вот к живым… сама понимаешь, от них можно, что угодно ожидать.
Йене оставалось только кивнуть, что она еще могла сказать?
–Странно, ты кого то, мне напоминаешь, но не могу вспомнить кого…, а память у меня отличная. – Старик Верманд постукал висок указательным пальцем. – Помню всех, кто похоронен за годы, что здесь работаю, а на лица у меня вообще фотографическая память.
–Я приехала недавно. Узнала, что здесь похоронены мои родители, вот и решила навестить.
Наконец заговорила Йена. Ее голос был сиплым от длительного молчания.
–Сиротка значит. – Самодовольно хмыкнул старик, а Йена только передернула плечами. Расчищенная тропка в ее воспоминаниях была усыпана красным кленом. Впереди шла процессия, облаченные во все черное, восемь мужчин несли два красивых гроба, отделанные лиловым шелком. Прошло столько лет, а она помнила каждый поворот. Тот день отпечатался в памяти подобно раскаленному клейму.
–Фамилию скажешь или хотя бы год? Думаю, это сократит поиски. Или они Безымянные?
– Не нужно, благодарю, я знаю, где они.
Дальше Йена уже не слышала бормотание старика Верманда. Она двинулась вперед, повторяя путь, который шла восемь лет назад. Шаг за шагом Йена приближалась к могилам. Ветка, чужое надгробие или крест, скамейка, ограда, все это было ей знакомо. Она слишком хорошо помнила этот день, а еще хорошо помнила страх, что уронят гробы. Папа с мамой упадут и их увидят все…
Йена остановилась перед неухоженными могилами с надгробиями, где было не видно имен, а фотографии давно дали трещину и теперь на Йену смотрели искаженные лица родителей.
Сколько раз себя Йена представляла