кронами деревьев. Их что-то беспокоило, как и саму Йену. Ее не покидало чувство, что она здесь не одна. Оглянувшись, девушка медленно скользила взглядом по кладбищу. Никого. Так рано никто не приходит. От нервного напряжения девушка облизала губы, они все еще хранили привкус вина. Неприятная саднящая боль, напомнила девушке, что давно пора избавляться от этой привычки или от ее губ ничего не останется.
Она больше не хотела говорить, да и что сказать? Попросить прощение за то, что не приходила восемь лет? Это была не ее вина. После похорон, Патриция де Лекруа узнала, что отец Йены совершенно не умел распоряжаться деньгами и спустил свое и жены состояние на казино и сомнительные инвестиции, которые привели их к банкротству. У них изъяли практически все имущество, и ничего не оставалось, как покинуть Кадем, перевернув одну из страшных страниц истории ее семьи. Практически все восемь лет они прожили в загородном поместье. Единственное имущество, которое принадлежало Патриции де Лекруа, бабушке Йены. Они жили, едва сводя концы с концами, пока однажды не пришло письмо, которое перевернуло жизнь Йены с ног на голову.
Девушка посидела еще какое-то время, посмотрев на часы, вероятно Патриция уже встала и сегодня они встречаются с неким Джевом Лангресом. То же имя значилось и в письме. Судя по письму, незадолго до своей смерти, отец Йены обратился к Этьену Лангресу, отцу Джева Лангреса и оставил ему сумму денег, которую он обязался передать его дочери по наступлению совершеннолетия или замужества. Все копии были высланы на имя Патриции де Лекруа, как опекуна и спустя пару дней, они были здесь. Видимо только деньги и страх перед нищетой, могли вернуть чрезмерно гордую Патрицию де Лекруа в Кадем.
Йена поднялась на ноги, отряхнув подол юбки, Патриция будет вне себя от гнева, увидев внучку в таком неприглядном виде. Она вообще редко была хоть чем-то довольна.
–Я еще приду. – Пообещала Йена, а все внутри сжалось от того, что девушка понимала, что здесь ей больше делать нечего.
Покосившиеся надгробия с фотографиями родителей, смотрели в ожидании. Йена больше не хотела здесь находиться. Она думала, что почувствует связь, их присутствие, ну хоть что-то, но не было абсолютно ничего. Пустота. Наверное, тогда и понимаешь, что человека больше нет, а могилы, надгробия и памятники, это лишь способ живых справиться с потерей.
По памяти и по своим заметенным следам Йена возвращалась к железным воротам. Деревянной лопатой, старик Верманд разгребал снег, что успел намести. Уже у самого входа смотритель кладбища ее окликнул.
– Я вспомнил! Твое лицо не давало мне покоя. Красивая, шибко красивая. – Насмешливо пригрозил пальцем старик, щуря свой голубой глаз.
–Только вот какое диво. Девица, что была так похожа на тебя, похоронена здесь лет пять назад. Помню, тогда мне стало не по себе, растерзанное тело, а на теле ни одного живого места. Я обнаружил ее у старой заброшенной церкви.
Йена проследила за кивком смотрителя. И правда, среди кладбища стояла небольшая