понимаете мою беду, но сами не знаете, как её разрешить?
– Знаю только в общих чертах. Думаю, прежде чем зевать над схоластической премудростью, тебе надо будет взять какие-то уроки у мастера военных искусств. Когда речь в наше время идёт о любви и мести, мастерство в обращении с оружием поможет больше, чем грамматика или логика.
Мальчишка брезгливо поморщился, как будто заметил на доске клопа.
– Я думал об этом, но у меня больше шансов даже в монастыре, они сразу поймут, что я им чужой. Что я пришёл только затем, чтобы уйти.
– Возможно, со временем ты поймёшь, что дело, ради которого ты собирался загубить свою жизнь, всегда было не больше чем обманом, а монастырь – единственное место, где вообще можно жить по-человечески. Но может получиться и другой вариант: ты поймёшь, что по-настоящему жил только в те годы, когда стремился к тому, что считаешь справедливостью, а монастырь – это тихое место, где протекает глупая и скучная жизнь. Возможны и другие варианты. Я не знаю, какую из этих двух дорог ты выберешь. Но мне очень хорошо видно, что в тебе столько энергии, что ты наверняка пройдёшь её до конца.
– Я не буду у вас спрашивать, какая из этих дорог лучше.
– Правильно. Потому что ты сам понимаешь, что всё равно поступишь по-своему. Единственное, что могу посоветовать: не опоздай встать на выбранный путь. Сейчас, после начала распри, всё очень сильно ускорилось: появилось много мастеров боевых искусств, и у них есть чему поучиться – в наше время их знания испытаны на практике. В наше время сильны именно мастера меча и других боевых искусств. А книжники, напротив, уязвлены и в смятении.
– Я понимаю, – мальчик ушёл куда-то в свои мысли и даже не сразу сообразил, что это его ход.
Монах едва заметно поднял брови, а потом внезапно добавил:
– Если задуматься, то и сама распря во многом началась из-за того, что среди сильных родов возродился интерес к боевым искусствам. Юношам знатных семейств было уже мало становиться просто уездными начальниками. К тому же чиновников можно всегда подготовить из простонародья. Возрождались безыскусные обычаи времён династии Шан, а вместе с ними возрождались и нравы той необузданной эпохи, когда всякий благородный человек, у которого нашлись деньги, желание и досуг на овладение искусствами, считал себя особой породой и ставил себя на одну доску с самим правителем. Мощь армии возрастала, она легко сокрушала варваров четырёх сторон света, но вместе с тем росла и гордыня военачальников, а уже из неё вытекала готовность устраивать распри и убивать. Во времена детства моего отца дуэлями промышляли лишь варвары и те, кто им уподобился, – в основном это были жители пограничных областей. Сейчас же даже при дворе дуэли – обычное дело. А ведь они были запрещены как раз во времена Ся. Но если прежде этот закон бездействовал за ненадобностью, то теперь на него просто не обращают внимания.
Горностай невольно обратил внимание на то, что этот исторический экскурс пронзил мальчишку не хуже, чем удачно пущенная стрела. Что же в нём такого было сказано, что так сильно его встревожило?
По