по-прежнему на Сухаревой башне, гоняясь за звездами? Жарится ли в своей кузнице, стряпая золото и снадобье вечной жизни?» – писал И. И. Лажечников. Деятельность «чернокнижника» вошла в золотой фонд московских легенд и преданий.
Сухаревой башней восхищались и потомки. Она гордо взирает на окрестности, будто знает, что имя Петра начертано на ее мшистом челе! «Ее мрачная физиономия, ее гигантские размеры, ее решительные формы, всё хранит отпечаток другого века, отпечаток той грозной власти, которой ничто не могло противиться», – восхищался Михаил Лермонтов.
Несмотря на красоту и стать Сухаревой башни, вокруг в XVIII веке стояли довольно жалкие дома. Их описывает С. М. Любецкий: «Это место было пригородьем Москвы; там по обеим сторонам немощеной дороги стояли неприглядные, ветхие и отшатнувшиеся друг от друга избы, большею частию курные, крытые бурой, взъерошенной временем и непогодами соломой, и дранью, с пузырями вместо стекол или с напитанною маслом холстиною».
В 1934 году башню начали ломать. Сухареву ринулись защищать многие, рискуя жизнью, положением, связями. В этой эпопее отметились Юон, Жолтовский, Грабарь, Фомин, но не смогли, а башня не выстояла. Сиротливой стала Колхозная площадь, и даже помпезным домам на проспекте Мира не восполнить эту пустоту. «Она была красивая, сказочная, розовая, и по ее переходам, видным с площади, мог бы ходить кот в сапогах», – говаривал Юрий Олеша. Мой вам совет: зайдите в чебуречную «Дружба», возьмите полтинничек и помяните снесенный гений русского зодчества. Андрей Вознесенский призывал в 1980-е годы:
В Москве, в молве, а главное – в себе
Восстановите Сухареву башню.
Черты петровского времени несут в себе палаты Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной, фасад которых был переделан в соответствии с новой европейской модой между Полтавской баталией и переносом в Петербург. Кокетливые волюты и парадный вход, а за ними прячется чуть замшелая московская древность!
Красную площадь раньше украшало здание Земского приказа, которое было выстроено в конце 1690-х годов и претендовало на статус еще одной московской «ратуши». Здание снесли в конце XIX века, а на его месте возвели современный Исторический музей, который тоже ценен и важен, но является всего лишь стилизацией «милой старины».
Обычные для XVII века каменные здания можно обнаружить даже довольно далеко от московского центра – каменные палаты есть и в Кожевниках, и в Замоскворечье, и на Ивановской горке, и в Хамовниках.
Какое здание нужно охранять, а какое можно сносить, чтобы дать жизнь новому? Ни наука, ни жизнь пока не выработали четкого и однозначного ответа на этот вопрос. Строительный устав Российской империи считал старым здание, со времен постройки которого минуло сто пятьдесят лет. Семнадцатым веком мы дорожим. Восемнадцатым восхищаемся. Девятнадцатый уже ценим. В наш с вами век произойдет массовое осознание ценности авангарда и конструктивизма. Пока для многих это странные одутловатые