буквально с того света, и очень переживала, если все усилия бригады скорой помощи оказывались тщетными. Говорят, можно привыкнуть к чужой боли. Но у Нины Александровны была другая установка в жизни: «Чужой боли не бывает».
Много-много лет Нина Александровна проработала фельдшером. Вся жизнь: работа – дом – работа… Бесконечные дежурства: «день» – «ночь» – «день»… Иногда и подряд: дневная смена и сразу ночная, если кто-то из коллег заболел и некому работать в смену. Но в отличие от чеховского героя доктора Старцева Нина Александровна нисколько не разбогатела. Она продолжала жить в той же квартире с «удобствами» в другом дворе и на другой улице. И единственным её цифровым богатством были отличные отметки по всем предметам дочери. Другого богатства она и не желала.
Напряженная работа не могла не сказаться на здоровье Нины Александровны. Всё чаще ей приходилось оказывать скорую помощь себе самой. На её дежурствах это никак не отражалось: слабея сама, она продолжала стоически помогать другим.
На сколько вызовов выехала Нина Александровна за долгие годы работы? Скольким людям помогла? Сколько жизней спасла? Посчитать невозможно.
К ней же самой бригада приехала один раз. Нина Александровна берегла своих коллег, никогда не беспокоила. И позвонила по номеру скорой помощи только тогда, когда поняла, что сама себе уже не поможет и никто не поможет… Вызвала, чтобы не волновались, не искали её в городе родные.
Кто вспомнит о простом фельдшере скорой помощи, появлявшемся ангелом в образе человека в тот момент, когда пациенту и его родственникам не до имени спасителя?
На доме, расположенном по улице 17 Сентября в городе Бресте, должна бы была быть табличка: «Здесь жила Нина Александровна Ольшевская, которая более тридцати лет прослужила фельдшером скорой помощи, ежедневно помогая людям преодолеть боль, спасая человеческие жизни».
Такие таблички должны были бы быть на всех домах, где жили люди, свято сдержавшие клятву Гиппократа.