Миаф бесцеремонно растолкал некроманта и защитника.
Небрежно обхватив щеки одного из мужчин тонкими пальцами, он заглянул ему в глаза. Пристальный бесцветный взор наполнился магией, окрашивая радужки паразита в фиолетовый, а воздух наполняя пряностями.
– Защитница рисковала своей жизнью, чтобы спасти вашего друга, – начал нагнетать Миаф. – Неужели она не заслуживает знать правды?
– Заслуживает, – бестелесно ответил пристыженный мужчина.
– Говори, – приказал он, доверху наполнив его навязанным магией чувством стыда.
– Мы вывозили черную руду по приказу графа.
– Не правда, – вставила Эдит. – Мой отец не отдавал распоряжений о ночных работах.
– Графа Ди-Горна.
Весь отряд повернул голову к Винсенту.
Лицо защитника исказила злоба, и он по-звериному рыкнул, безмолвно обещая свернуть шеи тем, кто не отвернется сам.
Все вняли его угрозе. Все, кроме меня.
Я продолжила смотреть в его глаза, пытаясь передать через взгляд поддержку, и понятие того, что никто не посмеет осуждать его за действия отца.
Гилур Ди-Горн перестал скрываться и ворует руду прямо под носом короля. Наглость? Нет. Это уверенность в бессилии Агмундов и своей победе.
– Миаф.
Пауль похлопал по плечу мага-разума, подсказывая, что уже можно отпустить мужчину.
– Я схожу к Старшему деревни и отправлю маг-посланника графу Беррит.
Каспар спешно вышел на широкую тропку, уводящую к домам.
– Я с тобой, – сорвалась Эдит с места, догоняя некроманта.
Я подошла к Винсенту, испепеляющему взглядом виднеющуюся в дали черную скалу.
Мы не разговаривали после того, как я ослушались его и поддалась бездумному порыву. Он не стал кричать и наказывать меня за это. Решил переварить все самостоятельно – один. И от того мне было только хуже. Винсент не должен сгорать в своей злости по моей вине.
Я обняла ладонями хмурое лицо и, встав на носочки, притянула к себе, желая забрать все его тревожные мысли поцелуем. Острые желтые глаза укололи меня, но стоило мне накрыть его губы легким касанием, как Винсент обхватил талию рукой, прижимая меня к себе и выдавливая из легких воздух.
Языки встретились и закрутились в танце под музыку выпрыгивающих из груди сердец. Винсент запустил пальцы в волосы, сжимая их на затылке – защитник контролировал продолжительность поцелуя. Он не хотел, чтобы я отстранилась раньше времени, не дав нам насладиться друг другом в полной мере.
– Мы отведем воришек к Старшему, – невзначай оповестил Пауль.
Но мы не обратили на него никакого внимания. Мир вокруг померк. Остались только я и он.
Винсент подхватил меня на руки и понес в палатку.
Уложив на спальный мешок, он накинулся, торопливо срывая с нас окровавленную одежду и поедая меня жадным поцелуем, не дающим оторваться от губ и вздохнуть.
Рывком войдя в меня своей твердостью, Винсент проглотил мой вскрик и начал яростно вколачиваться, выбивая рваные выкрики.