А по сему необходимо «в кратчайший срок оздоровить нашу авиацию». Так что фраза «Первым делом самолеты…» появилась не на пустом месте.
Все летчики, до командира звена включительно, переводились на казарменное положение, а семьи «выводились» «из района расположения авиагарнизонов». Более того, отменялся принцип добровольного комплектования военно-авиационных училищ, когда туда шли юноши, желавшие служить в авиации, и вводился порядок набора из очередных призывов в армию. Срок действительной службы в авиации устанавливался 4 года.
По воспоминаниям летчика-истребителя Александра Федоровича Хайла, выпускника Чугуевского летного училища, он «окончил это училище одним из лучших… Надо сказать, что окончил я училище сержантом. Мы надеялись, что нас выпустят лейтенантами, нам уже красивую темно-голубую форму пошили, с «курицей» на рукаве. И вдруг пришел приказ министра обороны Тимошенко всех выпустить сержантами! Обидно было настолько, что я, например, никогда не надевал треугольники. Кроме того, нас оставили жить на казарменном положении… Но, например, сержантский оклад был 440 рублей, а у лейтенанта – 750. Ну, хоть стричься не заставили»36.
И несмотря на то, что Александра Федорович являлся инструктором в летном училище и участвовал в боях, первое офицерское звание – младший лейтенант – он получил еще очень нескоро – в начале 1943 г., и то только после повторного обучения в Харьковском летном училище в Алма-Ате.
Как вспоминают ветераны, «…мощнейший удар был нанесен по престижу элиты армии – летчикам» этим злополучным приказом наркома обороны Тимошенко № 0362. Всем выпускникам летных училищ вместо звания «младший лейтенант» или «лейтенант» присваивалось звание «сержант». Летчики с выслугой менее четырех лет переводились на казарменное положение. «Соответственно изменялись и нормы довольствия, оклады, они лишены были права носить ту самую форму с «курицей» на рукаве. Многими это было воспринято как личное оскорбление. Летчики отказывались надевать знаки различия, ходили с пустыми петлицами в знак протеста». В итоге техники-лейтенанты были вынуждены докладывать о техническом состоянии самолета своему командиру – сержанту.
Вот что рассказывает боевой летчик И.Д. Гайдаенко: «В декабре вышел известный приказ наркома обороны Тимошенко. Меня, лейтенанта, командира звена, орденоносца, посадили в казарму! Причем, так как я был командиром звена, меня еще назначили старшим по казарме. Ох, хватил же я, горя с этой срочной службой! Представляешь, приехали из училища лейтенанты-летчики, пришли летнабы, а тут приходит приказ и их разжалуют в сержанты. Мало того, что запихивают в казарму, так еще и звание снимают! Это ж позор перед девушками, знакомыми, родными! Конечно, дисциплина после этого резко упала. Трудно мне было держать эту банду молодых летунов. Конечно, то, что положено по программе летной подготовки, мы выполняли, но летчики ходили в самоволки, пьянствовали. Причем, если на выпивку не хватало денег, то ребята что-нибудь продавали из постельного белья (общежитие