не знал, кем был отец, – глухо звучит голос, – я всегда считал его обычным сотрудником МИДа. Не очень удачливым, рядовым работником.
– Это было прикрытие, мы все так работаем. На самом деле ваш отец был одним из лучших специалистов. У него высокое воинское звание и высшие награды нашей страны.
Василий оборачивается. Опережая вопрос, незнакомец отрицательно мотнул головой:
– Не могу назвать. Награды и документы хранятся в секретном архиве. Вы сможете получить их только через много лет, – и сочувствующе разводит руками.
– Здорово, – кривится Василий, пожимает плечами.
Несколько бесконечных секунд длится молчание.
– Как он погиб? Или это тоже тайна?
– Достойно, не сомневайтесь. Как настоящий офицер.
Незнакомец протягивает клочок бумаги с цифрами:
– Мой телефон. Обязательно позвоните мне. Когда сможете, – и направляется к двери.
– Мне вроде как голос ваш знаком, – не оборачиваясь, произносит Василий, – мы никогда не встречались раньше?
– Несколько лет назад. Какие-то хулиганы похитили детей сотрудников нашего посольства в Эфиопии, а я с компаний друзей как раз проезжал мимо. Ну, мы и помогли…
Дверь захлопывается. Василий вспоминает: огромный человек в черной броне, стальном шлеме с рогами антенн, в руках – калашников с подствольным гранатометом. От раскаленных стволов медленно поднимается полупрозрачный голубой дымок…
После ухода незнакомца Василий еще долго стоит у окна. Мать умерла много лет назад, отец не мог уделять много времени сыну и Василий привык, что родители – это нечто абстрактное, теоретически существующее явление. Иногда появляются, привозят подарки и снова исчезают. Василий не обижался на отца за то, что такой редкий гость. Наверно потому, что рано понял – для него долг превыше всего. И пусть он всего лишь простой служащий посольства в забытой Богом африканской стране – неважно. Он служил своей стране за совесть, совершенно не обращая внимания, кто в Москве забрался на трон. Человек с такими убеждениями карьеры не сделает никогда. Мало того, будет подвергаться насмешкам, а то и откровенному презрению со стороны «удачливых» и тех, кто мечтает об «удаче». Таких бросают жены, презирают собственные дети, знакомые и родственники стесняются. За что? Только потому, что человек честно исполняет свой долг? Такие слова, как честь, совесть, долг стали почти непристойными. Их даже вслух произносить не принято в так называемом «приличном обществе».
Далеко внизу заквакала автомобильная сигнализация, будто инопланетная жаба прочищает горло. Василий отходит от окна. Некстати вспоминает студенческие дни, веселое беззаботное время, когда ты уже не ребенок и все можно, но еще и не взрослый, который отвечает за поступки. Желание учиться дальше, в аспирантуре – это из того самого «детства сверх нормы», в котором существуют студенты. А если повезет