ран, возглавлявшая научно-исследовательскую экспедицию, сразу ощутила в этих звуках нечто особенное, будто сама планета подавала человечеству знак.
С детства Талия мечтала о путешествиях к загадочным мирам – ещё тогда её воображение будоражили смутные воспоминания о редком научно-фантастическом фильме про «поющие камни», которые могли влиять на сознание людей, пробуждая вдохновение или страх. Этот фильм она впервые увидела в возрасте восьми лет, когда бабушка включила древний голографический проектор на чердаке их загородного дома. Всплывающие в памяти кадры – мерцающий свет, переливающиеся сталактиты и таинственные мелодии – накрепко запечатлелись в сознании девочки. Спустя годы мечта стала реальностью: Талия получила учёную степень, прошла массу тренингов по выживанию в экстремальных условиях и возглавила экспедицию к Аэлойе, планете, чьи ветра будто бы пели на разных частотах, никак не вписывавшихся в привычную акустическую модель.
Когда их исследовательский шаттл приземлился на поверхность Аэлойи, небо окрасилось блеклыми розово-серыми оттенками, а лёгкий ветерок нёс ослабленные отголоски того самого «звукового феномена», что зафиксировал разведывательный корабль. В нескольких километрах от места посадки возвышались странные каменные колонны – высокий лес геологических образований, местами напоминавших остатки древних мегалитических построек или оплавленные скалы. При свете бледного солнца их поверхность выглядела полупрозрачной, будто внутри струились медленные потоки энергии.
Большинство учёных отнеслось к этим колоннам как к любопытному, но не более чем природному феномену. Однако Талия, обладая редкой интуицией к «необъяснимым» явлениям, уже на первых этапах экспедиции заметила нечто странное. Однажды вечером она сидела возле измерительного прибора и слушала запись ветра, прокручивая её на разной скорости. Шёпот ветра сменялся урчанием низких частот, а затем преобразовывался в тонкие мелодичные узоры, похожие на органную музыку. В перерывах явно слышался повторяющийся ритм, будто кто-то систематически «дышал» сквозь песок и камень.
– Слушайте, вы слышите? – спросила Талия своих коллег, сидевших в биолаборатории.
– Слышим что? – отозвался один из техников, Нолан, отвлёкшись от анализа проб грунта.
– Этот повторяющийся ритм… Будто речь, скрытая шелестом ветра… – Талия сделала погромче.
Зои, лингвист и давняя подруга Талии, нахмурилась, слушая запись. – Похоже на какой-то рефрен. Но непонятно, естественного ли он происхождения.
Выглядела Зои взволнованно: она давно занималась древними языками, хотя специализировалась в основном на расшифровке доисторических цивилизаций Земли. Идея того, что «ветра» Аэлойи способны содержать нечто вроде закодированного сообщения, казалась одновременно притягательной и нереальной. Остальные же члены команды только снисходительно улыбались, видя в происходящем забавный акустический эффект.
Однако не все были равнодушны: в лагере появился человек, обладавший собственными амбициями, – Дональд Риверс, начальник эксплуатационного отдела, отвечавший за обеспечение функционирования базы и связь с руководством. Его не интересовали научные открытия ради самих открытий: он мечтал о быстром и эффектном результате, способном принести деньги инвесторам. Когда слухи о «поющих камнях» начали расползаться по лагерю, он решил, что, если в колоннах есть хоть капля ценной информации или технологии, её следует как можно скорее «поставить на службу» корпорации. Риверс настаивал на том, что нужно вскрыть одну из колонн и произвести «глубокий анализ сердцевины», не задумываясь о последствиях.
Талия же выступала резко против подобных варварских методов. Она ратовала за деликатное изучение и уважение к возможной экосистеме. Споры разгорались почти ежедневно, но официально командовала экспедицией именно Талия, а значит, пока все жёсткие меры откладывались.
Аэлойя на первый взгляд была спокойной планетой, однако её климат отличался переменчивостью. Утренние сумерки часто окутывали равнины холодным туманом, сквозь который едва-едва проглядывало солнце – будто косой луч, серебристой спицей пронзающий облака. К полудню стелющиеся облака таяли и превращались в лёгкий марево над поверхностью, а ветер либо усиливался, поднимая песок, либо стихал, оставляя лагерь в тягучей, почти звенящей тишине. Вечерами температура падала, краски меркли, и тогда на свет выступали те самые «звуки», которые повергали людей в трепет. Их природа оставалась загадкой, но все чувствовали особую вибрацию, словно сам воздух начинал резонировать с каменными колоннами.
По ночам Аэлойя выглядела ещё более таинственно: одинокая луна, чуть зеленоватого оттенка, зависала низко над горизонтом, освещая колонии невысоких, почти белых растений, росших вблизи подножий колонн. Эти растения казались хрупкими, но при прикосновении пальцы ощущали упругие стебли, наполненные густой влагой. Иногда ветер заставлял их скрипеть, и тогда ритмичные шорохи сливались с каменными «песнопениями» в общую симфонию.
У самой Талии был непростой путь к званию доктора. Потеряв родителей в подростковом возрасте, она жила у бабушки, в ветхом, но уютном доме, украшенном книгами