и нектаром. С лёгкой гримасой неудовольствия Афродита отсылает их прочь. Она недолюбливает медные творения Гефеста, ведь они единственные, на кого не действуют её чары. К тому же она не трапезничать сюда пришла.
– Над чем трудишься, дорогой? – первой нарушает она затянувшееся молчание.
Если бы голосовые связки считались музыкальным инструментом, Афродита могла бы посоперничать с лирой Аполлона и флейтой Диониса. Её речь звучит сладостнее и нежнее песен Сирен – этих полурыб-людоедок, дочерей высокомерной Мельпомены.
Гефест неслышно ругается сквозь зубы. Когда жена рядом, у него не получается сосредоточиться на работе. Рассудок затмевает вожделение. Он не любит и презирает супругу за блуд, но не может не думать о её красоте. Такова сила богини любви – ни бог, ни смертный не в силах перед ней устоять. Более того, любая вещь, когда-либо побывавшая у Афродиты, начинает проявлять приворотные свойства. Зная об этом, Гера – отнюдь не первая красавица на Олимпе – однажды вынудила Афродиту отдать ей свой пояс. Царица богов в очередной раз рассорилась с Зевсом и надеялась посредством волшебного пояса пробудить в нём вожделение, чтобы в итоге помириться – через постель.
– Делаю новые доспехи для Ахилла, – нехотя выдавливает из себя Гефест, надеясь, что жена удовлетворится этим и уйдёт. Выгнать Афродиту силой он не может, а общаться с ней ему неохота. В присутствии богини любви воля покидает бога-кузнеца. Нелюбимая жена обладает над ним большей властью, чем он над ней.
– М-м, Ахилл! – сардонически хмыкает Афродита. – Славный ахейский герой… Полагаю, он не сам заказал у тебя доспехи. Где ж ему, бедолаге, сыскать время? То на один невольничий рынок рабов отвозит, то на другой… Небось совсем с ног сбился, бедняжка… Наверняка кто-нибудь из Олимпийцев похлопотал? Дай-ка угадаю. Гера? Нет-нет, она ведь тебя видеть не может, её от тебя тошнит. Может Зевс? Или Афина?
– Фетида, – цедит Гефест.
– Ах эта! – презрительно фыркает Афродита. – Ну, ясно. Мамашка грязного мародёра и работорговца, любителя воевать с безоружными крестьянами и рыбаками! Она часом не упоминала, Ахилл ещё не все берега Азии разорил, не всех жителей продал ионийцам и египтянам в рабство? Не всех баб изнасиловали его мирмидонцы? Всё ж как-никак десять лет этим промышляют. Умаялся поди, герой-то наш доблестный! Единственная отрада – солидные деньги наварил. Будет с чем вернуться в Фессалию! Вот что значит вовремя разругаться с Агамемноном и обзавестись правильными покровителями. Они и подскажут, и направят… Одна Афина чего стоит!
– Довольно! – Гефесту хочется рявкнуть на жену, но рявкнуть не получается. Голос предательски дрожит, а лицо заливается краской. Бог-кузнец всегда краснеет, когда посторонние поминают при нём Афину.
В отличие от него Афродита без труда повышает голос и тот гремит на всю пещеру:
– Довольно – что? Довольно хотеть от законного супруга, чтобы он перестал быть тряпкой и не пресмыкался покорно перед теми,