месяцы, а темно-каштановые волосы сильно посеребрила седина.
Ин-тэй говорил тихо и ослаблено, но каждое его слово проникало под кожу, будто удары в колокол.
– Любава… Жизнь. Моего сына. В твоих. Руках.
Сердце трепыхнулось в груди, заколотилось ошалело.
Я подняла голову, волосы белой рекой упали на глаза и закрыли от меня старшего наследника Криты, что вторую неделю не приходил в себя. Его забирала бушующая на Энтаре болезнь – чернота: не первый месяц магия принца слабела, жизнь вытекала из сильного тела, будто вода сквозь сито, а кожа принца остывала и покрывалась синюшными пятнами. Говорили, что авита поможет, горячие лучи лотта пробудят в нем жизнь, как возрождают спящие под снегом ландыши, но Синарьену с каждым днем становилось только хуже. Да и я слышала, что выживших после этого недуга слишком мало, один-два на сотню.
Переведя решительный взгляд на короля, образ которого слегка размылся слезами, я прошептала:
– Я готова на все.
Глава 9
Любава
Глубоко вдохнув, я распахнула глаза и оказалась снова в знакомой темнице, пропахшей плесенью и нечистотами. Дрожащими руками растерла кровь под носом. Несколько капель измазали чистую хлопковую рубашку, распустившись на ней алыми звездами.
– Где мой сын? – король встал напротив и легким движением локтя придавил меня к стене. Ему было все равно, что у меня в крови кипяток от нахлынувших воспоминаний. – Говори, тварь, куда ты дела Синарьена?! – крупные пальцы сжались вокруг шеи, вытянули меня вверх.
– Это вы украли у нас пять лет, – я засучила в воздухе ногами, не нарочно брызнула в мерзкое лицо кровью. Король поморщился, но не отступил, сильнее стиснул меня. Я захрипела: – Вы… изверг. Вы меня использовали… Если Синарьен узнает…
– Он никогда не узнает, потому что ты дала обет молчания, – прошипел король сквозь зубы и сильно тряхнул меня об стену. От удара по затылку под веками засверкало, кровь полилась в горло. – Стоит открыть рот, шлюха иномирная, ты захлебнешься в собственной блевотине. Где он?! Отвечай!
Я слабо вцепилась пальцами в его мощные руки и едва могла дышать, не то, что говорить. С трудом получилось просвистеть:
– За что вы так со мной?
– Безродная не станет женой моего сына и никогда не будет править моей! страной, – ин-тэй наклонился, в карих глазах я вдруг поймала сходство с безумным Синарьеном, отравленным ядом осок. – Никогда, чужачка. Ясно? Ты годишься только для роли прислуги или шлюхи. Знай свое место!
– Мы с Синаром люби… ли друг друга! – попыталась вскрикнуть, но пережатое горло не пропускало звуки, лишь хрип и скрежет.
– Ты любила, – ехидно оскалился правитель, – не забывайся. Синарьен ин-тэ… – король коротко и страшно засмеялся, – просто развлекался. Рассказать, что он делал, пока ты не помнила его все это время и училась пять лет? Сколько девиц прошло через его постель, знаешь? Показать? В замке есть менталисты, способные подкинуть тебе некоторые воспоминания принца.
Я замотала головой,