тихо выругался, надеясь, что от него не сильно пахнет спиртным.
Когда Мислия ушла, юноша решил остаток дня посвятить молитвам и направился во дворцовую часовню, где исповедался, причастился и вообще – подготовил свою душу к возможному переходу в мир иной. Увы, подчиненные нашли его там и под благовидным предлогом затащили на прощальную пирушку. Лариэс отнекивался, как мог, но его все-таки уломали выпить один большой кубок вина, которое тотчас же оказало свое тлетворное влияние на совершенно не переносящего спиртное юношу.
И все-таки, ему было приятно. В гвардии действительно служили хорошие люди, которые приняли Лариэса таким, каков он был, и уважали не за происхождение или близость к монаршей особе, а за профессионализм.
«А ведь поначалу они – лейтенанты особенно – даже слышать не желали о командире лунксе», – с теплотой подумал виконт. – «Как же много всего изменилось за эти годы… Как сильно всех нас изменила война Мотыги» …
Воспоминания о крестьянском восстании снова навели юношу на тягостные мысли.
«Столько опасностей, столько неизвестного, столько тайн. И я должен защитить его высочество от всего этого»! –думал он.
В том, что принца следует оберегать даже ценой своей жизни, Лариэс не сомневался ни на один миг. Его долг перед королевской семьей нельзя было измерить или сосчитать.
«И если выродок вроде меня сможет уберечь его высочество от опасности, то значит, жизнь была прожита не зря», – подумал он, касаясь пальцами своего новенького меча. – «Надеюсь, что оружие Руфина поможет»!
Они проехали мимо почти завершенного бастиона, прикрывавшего ворота, и оказались за пределами Сентия. Лариэс, обернувшись, бросил короткий взгляд на темный распахнутый зев, и его сердце точно кто-то резанул тупым ножом. Острая ноющая боль ворвалась в душу, и Щиту принца на миг показалось, что он видит город, ставший родным и близким, в последний раз.
Когда отряд проехал еще немного, из ночной мглы донесся приятный женский голос:
– Все ли в порядке, ваше высочество?
– Все хорошо, о несравненная Кларисса, – бодрым и жизнерадостным тоном отозвался принц.
Лариэс прищурился и различил выступающие из темноты фигуры, одну за другой. Ровно сорок всадников, у каждого – по запасной лошади. Все они также присутствовали на пирушке, но, как и было условлено, по ее завершению сразу же отправились к месту встречи.
Кони принца и его телохранителя поравнялись со скакуном говорившей и Лариэс тепло улыбнулся своей помощнице. Клариссой Астинийской он, откровенно говоря, восхищался. Единственная женщина, служащая в гвардии, великолепный боец и отличный стрелок она, помимо всего прочего, была дивно хороша собой, умна и дисциплинированна. Говоря простыми словами, богатая и знатная графская дочка, по какой-то совершенно невообразимой причине связавшая жизнь с армией, являлась едва ли не лучшим офицером под его началом. Именно поэтому в походе Лариэс отводил ей важную роль собственного заместителя.
Рядом