закручивается воронкой и…
Я просыпаюсь.
Морщусь от неприятного привкуса на языке. Это, конечно, что-то вроде стыда и… ужасное похмелье.
– Боже…
Шепчу пересохшим ртом.
На тумбочке возле кровати замечаю стакан с водой. Спасибо тебе, добрый человек, который его оставил.
Жадно пью, стирая капли с подбородка.
Зажав одеяло под мышками, сонно озираюсь по сторонам. Комната выглядит так, словно только что сошла со страниц каталога. Стильные серые обои с белыми крупными цветами, резное железное основание кровати, белоснежный шкаф на изогнутых ножках, уютное бирюзовое кресло. И только грубоватые красные шторы выглядят здесь инородными. Какой дурак их сюда повесил?
Упав на подушку, вдыхаю аромат мужской туалетной воды. Тут же подскакиваю. Это его кровать, да?
Затем нюхаю свои волосы, руки, касаюсь носом острого плеча.
Я пахну так, будто терлась всем телом об Константина Олеговича Мороза. При мысли об этом внизу живота тянет. Как-то по-новому. Сладко.
– С добрым утром, – слышу я вежливый голос из-за двери, перемежающийся с громким кашлем. – Можно войти?
Воспитанный какой! Закатываю глаза.
– Да, – отвечаю, приглаживая всклокоченные волосы.
– Привет…
Смотрим друг на друга. Тоже как-то по-новому.
В спортивных серых штанах и белой футболке он выглядит домашним и неприлично большим. Я, кажется, краснею…
– Ничего не помню, – улыбаюсь скромно, прикладывая ладони к щекам. – Как вчера все закончилось? Как я здесь оказалась?
– Ничего не помнишь? – спрашивает он, подзависнув взглядом на одеяле, которое грозится съехать с обнаженной груди.
Подтягиваю его и придерживаю пальцами.
– Нет…
– Это твое, – раскрывает ладонь.
– О боже… Вы это видели, да? – захлопываю глаза стыдливо.
Мэр хрипло смеется и снова закашливается.
– Вот это да!
– Что? – смотрю на него. – Блин. Вы хотите, чтобы я под землю провалилась от стыда?
Без интереса смотрю на белые прозрачные трусы, плавно переходящие в две тонкие полоски ткани. Красные медицинские кресты на них имеют свою функцию: прикрывать соски.
– Я, конечно, требовал от Министерства здравоохранения высококвалифицированный персонал в нашу Елковскую больницу, но чтобы они так быстро закрыли мою заявку да еще лучшими кадрами! – еле сдерживая смех произносит. – И сразу с униформой!..
– Вам смешно? – шиплю яростно.
– Мне – да.
Он хохочет, а я злюсь. Когда закашливается, пытаюсь найти в себе силы не злорадствовать.
– Вы не должны были это увидеть, я вообще не понимаю, что вчера случилось!.. – расстроенно произношу.
Мороз качает головой.
– Я забыл тебя предупредить, чтобы ты ничего не пила в гостях у Владимира Владимировича.
Я вспоминаю милейшего седовласого старичка, капитана дальнего плавания в белой фуражке, который гостеприимно нас встретил и пригласил к себе в гости после праздника, за накрытый угощениями