ведь папист?
Ответ был известен заранее: сторонники католиков Стюартов редко бывали не папистами. Не дожидаясь ответа, Грей встал и подошел к книжной полке в углу. Ему потребовалась секунда, чтобы найти подарок матери, не относившийся к кругу его обычного чтения.
На стол рядом с камнем легла переплетенная в телячью кожу Библия.
– Сам я готов принять на веру ваше слово джентльмена, мистер Фрэзер, – сказал он. – Но вы должны понять, что как офицер я прежде всего обязан руководствоваться долгом.
Какое-то время Фрэзер молча смотрел на книгу с непроницаемым лицом.
– Хорошо, майор, – наконец произнес он и без колебаний возложил на Священное Писание свою широкую ладонь. – Именем Всемогущего Бога я клянусь на Его Святом Слове, что найденное мною сокровище было именно таково, как я вам о том поведал.
Его глаза светились в отблесках огня, темные и бездонные.
– И я клянусь моей надеждой на вечное спасение, – добавил он тихо, – что оно покоится в море.
Глава 11
Гамбит
Когда вопрос с французским золотом разрешился окончательно, они вернулись к тому, что стало для них обычным времяпрепровождением, – обмену мнениями по текущим вопросам жизни тюрьмы, за которым всегда следовала непринужденная беседа на отвлеченные темы, а время от времени и партия в шахматы. Сегодня вечером они встали из-за обеденного стола, все еще обсуждая длиннющий роман Сэмюэла Ричардсона «Памела».
– Вы считаете, что размер книги оправдан сложностью содержания? – спросил Грей, наклонившись вперед, чтобы прикурить сигару от свечи на боковом столике. – В конце концов, такой толстенный роман требует как значительных затрат от издателя, так и значительных усилий от читателя.
Фрэзер улыбнулся. Сам он не курил, но сегодня вечером решил пить портвейн, заявив, что это единственный напиток, вкус которого не может быть испорчен запахом табака.
– Сколько в нем страниц? Тысяча двести? Да, кажется, так. Видимо, трудно вместить сложные жизненные ситуации в тесное словесное пространство и претендовать на точность изложения.
– Верно. Правда, я уже слышал этот аргумент: дескать, умение романиста заключается в искусном подборе деталей. Но не кажется ли вам, что толщина тома сама по себе указывает на неумение автора осуществлять такую подборку в рамках художественной необходимости, а это, в свою очередь, говорит о нехватке мастерства?
Фрэзер задумался, медленно, мелкими глотками отпивая рубиновую жидкость.
– Да, по правде сказать, мне попадались книги, где дело обстоит именно так. Автор стремится заставить читателей поверить в правдоподобие того, о чем пишет, обилием деталей. Однако в этом случае, я думаю, дело обстоит иначе. Каждый персонаж весьма тщательно рассмотрен, и все описанные события кажутся необходимыми для развития сюжета. Нет, думаю, это правда, что некоторые истории для полноценного и достоверного изложения требуют большего пространства.
Он сделал еще глоток и рассмеялся.
– Конечно,